– Прощу, конечно. Только ты ешь, ради бога. Я с Розетты взяла слово, что она мне будет отчет писать по твоим обедам и ужинам.
– Идет.
Я выпускаю ее и, пожелав хорошего дня, возвращаюсь за стол. Розетта – няня младшей сестры и по совместительству повар для всего семейства. Готовит она, на самом деле, просто потрясающе. Что ни попроси – от воздушных круассанов до идеального стейка сделает. Брат с отцом через день заказывают какие-нибудь ризотто или пасты. А ей и в радость их готовить: Розетта однажды хочет открыть ресторан домашней кухни. Она вообще милая женщина… Не то что я. Селф-буллинг, опять, Тея, хватит!..
Закончив с «рисиками», наливаю себе кофе в самую большую кружку, щедро разбавляя сливками. Не успевает мой напиток побелеть, как раздается спасительный щелчок замка входной двери.
– Лазетта! – радостно кричит Лика, вскакивая со стула, оставляя недоеденное печеньице на столе. Оно все в слюнях и отпечатках ее маленьких зубов. Убирая за ней тарелочку, я какое-то время тупо смотрю на «боинг», а затем, брезгливо зажмурившись на секунду, выкидываю его.
– Ma belle1 Анжелика! – восклицает в ответ няня, ставя на пол сумки. Девочка подбегает к ней и обнимает своими смуглыми ручками, зарываясь в золотистые кудри Розетты.
Краем глаза замечаю, что среди сумочек женщины появилась новая. Дизайнерская, определенно, Artycapucines… Откуда у няни деньги на такое? Впрочем, не мое это дело. Нахмурившись, взглядом-локатором обыскиваю шкафчик в поисках какого-нибудь маргариново-запредельно-сахарного десерта. Такие обычно презирались мамой и были любимы всеми остальными членами семьи. Найдя морковный кекс со сроком годности, превышающим длину школьного семестра, я с удовлетворением закрываю дверцу, взяв в зубы упаковку.
Затем я осторожно беру чашку, наполненную едва ли не до краев; разворачиваюсь к выходу. Неожиданно я чуть не сталкиваюсь с бесшумно пришедшей на кухню Розеттой и, разумеется, выплескиваю добрую четверть кофе на себя. Благо, напиток уже слегка остыл, но я все равно вскрикиваю от испуга. Кекс выпадает изо рта и падает на пол; к нему тут же подбегает Тоби, щенок-йорк, и начинает обнюхивать, радостно виляя хвостом. Я же, остолбенев, замираю с чашкой в руках.
– Ой, извини, пожалуйста, ради всего святого… – начинает бормотать женщина, складывая руки на груди. Она сама явно не ожидала увидеть меня на кухне.
– Моя любимая пижама! – восклицаю я, понимая, что теряю контроль. – Самая любимая, Розетта!!
Я встречаю ее растерянный взгляд, но не могу смягчить свой в ответ.
– Все отстирается, обещаю… Извини еще раз. Просто дай мне ее, и я сейчас же замою пятно.