Неужели моя тревожность передалась ей настолько, что она навыдумывала каких-то монстров? Лика никогда не была фантазеркой, в смысле, умела отличать реальный мир и мир сказки. Странно, очень все это странно! Что же меня ждет на улице?..
Обнаруживаю, что входная дверь приоткрыта. Вещей Розетты на входе нет – может, она отпустила Лику сходить в туалет или еще чего, а сама ждет в машине?
– Где няня? – сглатывая комок, спрашиваю сестру.
– Она спит на улице.
– В смысле спит?
– Ее съела буля и тепель она спит! И не пл-о-… – тут Лика поднимает на меня залитые слезами карие глаза. Губы ее дрожат. – Не плосыпается! Ее надо лазбудить!
Что-то мне это совсем не нравится. Я надеваю ботики и накидываю куртку. Держа девочку за руку, открываю тяжелую входную дверь, на секунду зажмурившись. Сердце мое сжимается вместе с рукой, что держит крошечную ладошку сестры. Но та от боли даже не вздрагивает: мы так обе до ужаса напуганы.
Розетта лежит неподвижно в шагах десяти от дома на тонком слое снега и льда, успевшего образоваться за ночь. Вся земля покрыта тонкой прозрачной пленкой слякоти. Я осторожно ступаю на нее, а затем делаю шаг назад:
– Останься здесь, заяц, – серьезно говорю я сестре. – Я сейчас вернусь.
– Ты ее лазбудишь? – вопрошает девочка с надеждой.
– Постараюсь, – обещаю я, стараясь сама себе поверить. Выходит с трудом.
Может, это обморок и только? Стало дурно, ну с кем не бывает. И тогда ей точно требуется помощь, надо бы вызвать помощь. Я выпускаю руку Лики и решительно преодолеваю расстояние до Розетты.
Женщина замерла в какой-то причудливой позе, будто ее повалили на землю во время прыжка на одной ноге. Длинные тонкие руки расслаблены; она будто специально раскинула их по обе стороны туловища, отдаваясь полету. Глаза широко открыты.
Я наклоняюсь к ней и пытаюсь нащупать пульс на шее. Нет, нет это не может происходить на самом деле. Она дышит? Нет, тоже нет, опять нет!.. Что же произошло?
– Розетта! – в отчаянии кричу я, но понимаю, что ответа не последует. Но плакать мне, как ни странно, совсем не хочется. Шок слишком силен. Я осторожно тормошу ее за плечо. Ее худенькое тело безвольно поддается, словно тряпичная кукла. Затем я осторожно подкладываю руку ей под голову – затылок разбит, весь в крови. Пальцы у меня теперь обагрены полупрозрачной субстанцией, что когда-то была частью живого организма.
– Это все не со мной, это все не правда… – бормочу, глядя на бездыханное тело няни.
Словно задремавший до сей секунды демон тревожности вновь просыпается, пытаясь завладеть моим разумом. Но я не могу позволить дать себе слабину, не сейчас. Я проиграю, если позволю хоть на мгновение своим пальцам задрожать. Это тяжело, это почти невозможно… Только я должна побороть собственную природу. Ради нее, ради Лики. Она слишком мала, чтобы сейчас остаться наедине со смертью.