– Вот уж не думаю, что сильно поможет, – прорычал тот и вышел из комнаты.
Мистер Вальс протянул темно-серый плащ.
– На улице гуляет буря. Наденьте.
Без вопросов я натянул плащ и пошел за мистером Вальсом.
На улице не просто гуляла буря, а настоящий водопад лился с неба, тут же промочив меня всего. Полы плаща распахнулись от ветра, подставив под дождь костюм. На кожаные сиденья Tohond’ы я сел мокрым, и будто голым. За руль уселся мистер Вальс, на переднее сиденье – мистер Брейк. Машина тронулась. Дороги были пусты и тихи, косой дождь барабанил по корпусу, сливаясь с ровным гулом мотора. Я смотрел в окно и видел проплывающие мимо темные шестиэтажки спальных районов, фонари, пустые тротуары, несущиеся реки. Как хорошо, что идет дождь, он смоет всю грязь с улиц. Завтра город будет блестеть своей первозданной чистотой. Вот бы он и людей так же промыл. Чтобы можно было встать под такую бурю и все отчистить. Ах, если бы можно было начать сначала, забыть паршивую жизнь, квартиру, этих двоих и того корейца. Нет. Ничего такого быть не может, и думать нечего. Нет ни прошлого, ни будущего, а только настоящее. И в настоящем жизнь моя болтается над пропастью, и держится только за руки двоих странных напарников-убийц.
– Что такое счастье, мистер Брейк? – прервал тишину мистер Вальс.
Мистер Брейк ответил не сразу.
– Спокойствие в суете, – просипел он. – А для вас?
– Работа, во всех ее проявлениях. Мистер Твист, что такое счастье?
– Выигрыш на вторую жизнь, – ответил Карло, все еще смотря в окно.
– Вам не нравится ваша жизнь?
Я задумался. Что ему ответить? Придумать какую-нибудь пафосную фразу, под стать вопросу?
– Не нравится.
Мистер Брейк усмехнулся:
– Считайте, что это ваш второй шанс.
Мы въехали в центр города, такой же пустынный и грязный, как и окраина. Черные небоскребы корпораций, словно гейзеры, вырывались из асфальта и боролись между собой, кто выше. Все больше, и больше, и еще больше – их строили десятилетиями, превращая центр в сплошной график убытков и прибылей. В этом году выше, в другом пониже, в следующем рекорд высоты, а там у кого какие доходы будут. И в центр стеклянно-бетонного семейства гигантов врубалась башня Progress industries. Мрамор и миллионные прибыли в месяц – монстр среди всех братьев.
Мы остановились перед черным ходом одного из тех редких небоскребов в центре, что не принадлежат ни одной из корпораций, а служит прибежищем мелких конторок и временным филиалам заграничных компаний. В этих шестидесяти этажах бурлила жизнь порой сильнее, чем у их подножья. Иногда один и тот же офис мог сниматься нескольким компаниям подряд в течение месяца. Там располагались все: юристы, экономисты, страховщики, охранные агентства, строители, торговцы, даже небольшие компашки уборщиков, и те появлялись время от времени. И, естественно, такие здания никогда не охранялись, ведь охранять в них было нечего.