Тряхнув головой, отогнала наваждение. Пробормотала в пространство:
— Все к лучшему.
И вдруг осознала, что до этого момента так ни разу и не вспомнила о несостоявшемся поцелуе с Котом. Ладно. Зато у Варьки нереальный прогресс в отношениях. Подруга так ждала этого момента, и я дико радовалась за нее. Ермак — мужик. Зря она на него наговаривала. Мысль о счастливой развязке породила в моей душе отголосок затаенной тоски. Я передвинула бегунок назад, вернув в ролике тот самый момент. Пересмотрела волнующие кадры. А потом еще раз. И еще. После пятого повтора пальцы набрали коротенький ответ:
«Я в шоке!»
Мелодия мобильника заставила вздрогнуть. Все же подсознательно я ждала плохих новостей от хозяйки. В конце концов, ей ничего не мешает передумать и выставить меня за дверь. В юридическую силу бумажки, что я подписала при заселении, верилось слабо.
Вопреки моим опасениям с экрана мобильного улыбалась шикарная блондинка с чуть вьющимися волосами и ярко-красными губами, того самого оттенка, когда очень пикантно, но до «вульгарно» не хватает еще несколько тонов.
— Ветлинская, привет! — заорала я в трубку и, путаясь в легких шторах, вывалилась на балкон.
С одиннадцатого этажа двор и близлежащие улицы казались сплошным изумрудным морем — всего за одни сутки листва распустилась и скрыла детские площадки, тротуары и улицы.
— Звонила? Прости, я отсыпалась, а звук выключен был.
Голос Машки звучал до отвращения бодро. Видимо, и правда отоспалась.
— Ничего, я сама проснулась почти в полдень, — ворчливо успокоила ее я.
— Божечки-кошечки! Так, тебя можно поздравить?
Преувеличенно радостный тон Машки говорил о том, что она заподозрила меня в отношениях.
— Пока не с чем, — засмеялась я, памятуя о единодушии, с которым они с Варькой пытаются меня пристроить.
Кажется, подруг больше, чем меня саму, тяготит мое одиночество. И это единственное, в чем они проявляют удивительное единодушие.
— Как у тебя в целом дела?
— Как сказать? Из хорошего: фотик новый купила. Из не очень: хозяйка квартиры меня только что «обрадовала». Придется новое жилье искать.
— Божечки-кошечки! Опять?! — ужаснулась Машка, не понаслышке знакомая с этой тягостной процедурой.
Я вздохнула:
— Что-то не везет мне со съемными квартирами.
— Это ж бабок теперь надо… — сочувственно протянула Ветлинская и весьма кстати вспомнила: — Ой! Я ж тебе денег должна!
Обрадовавшись, что не пришлось самой поднимать эту тему, я подтвердила:
— Если честно, потому и звонила. Сможешь вернуть к концу месяца?
Машка с ее авантюризмом, нестабильными доходами и привычкой жить не по средствам была не самым надежным кредитором, и занимала я ей скрепя сердце. Как говорится, готовая навсегда попрощаться с кругленькой суммой. Но, вопреки всем опасениям, Ветлинская не стала мяться или просить отсрочку.