— Ага!
Хлопнула дверь. Варвара заняла своё место на водительском сиденье и спросила с надеждой:
— Скажи, что это был штурманский победный клич?
— Вроде того. Нам надо вернуться на бетонку. Помнишь щит с предупреждением и указатель на Савино?
— Ну?
— Мы поспешили. Нужно было поворачивать после него, а не до.
Варя испустила тяжкий вздох, и «Паджерик», взревев, резко сорвался с места, напомнив, что под капотом у него целый табун. Сухая трава, молодая поросль и комья земли полетели из-под колёс. Сзади в багажнике жалобно брякнуло, и я с ужасом подумала о своей фотокамере. Охнув, едва успела поймать соскользнувший с коленей планшет, радуясь, что не стала отстегиваться. Листы распечатки беспорядочно слетели под ноги, а солнечные очки свалились со лба на нос. В зеркале заднего вида отобразились чёрные следы протектора, оставшиеся на жирной, ещё пропитанной весенней влагой, почве.
— Поаккуратней! — возмущённо огрызнулась на подругу. — Ты какая-то дерганая сегодня, — припомнила я Варькины закидоны перед отъездом.
Она дважды вспылила, пока я собиралась, и один раз даже совсем было решила отказаться от поездки. Сейчас Варька, стиснув зубы, молчала и сосредоточенно крутила рулем. Я вздохнула, но все же высказалась:
— Если вы с Ермаком поругались, мы с «бегемотиком» тут ни при чем, — погладила я пластик пассажирской двери, словно успокаивала лошадь. — Дурацкая у вас традиция. Как на игру ехать, вам обязательно надо полаяться. И толку с того? Разве что потом жарче миритесь?
Варвара резко ударила по тормозам. Готовая к подобной выходке, я заранее вцепилась одной рукой в планшет, другой ухватилась за дверную ручку.
— Домирились, — последовал тихий ответ.
— Что?
— Если тест не соврал, я беременна.
— А… О! — слова мгновенно вылетели у меня из головы.
Поздравить? Посочувствовать? Не уверена, что новость радостная. Решительная, а порой и воинственная Варвара, с тех пор как год назад переехала к Сергею, частенько переживала. Ермаков не спешил узаконить отношения. Для консервативной в том, что касалось брака, подруги это стало камнем преткновения и причиной частых размолвок. При любых намеках или вопросах Ермак отшучивался, а Варя старательно держала лицо на людях и даже подыгрывала порой, но обижалась на деле.
— А что Серёжа сказал по этому поводу? — осторожно поинтересовалась я.
— Серёжа? Серёжа ничего не знает.
«Паджерик» аккуратно двинулся с места, взяв прежний неспешный темп.
— Ты что, ему не сказала?!
— Утром только тест сделала, но так как мы уже не разговаривали… Короче, этот осёл ещё не в курсе. Блин, Ксюх! Ну что я родителям-то теперь скажу? — Варя глянула на меня огромными глазищами, затянутыми влажной пеленой. — Отец мне голову оторвёт!