После процедуры моего разоружения я уже привычно направился к беседке за домом. О-па. Какая неожиданность. Устройство новой беседки-достархана сильно напоминает, как у меня дома, только несколько больше и другие украшают узоры. Даже тандыр с мангалом уже поставили. Однако.
– Проходи. Нравиться? Садись – пригласил меня подошедший Сталин с двустволкой.
– Хорошо – отвечаю, сажусь и поудобнее устраиваю подушку-валик под себя.
– Это мне Николай все уши прожужжал как у тебя хорошо, вот и сделал – поморщился Сталин.
– И правильно. Ничего тут дорогого нет, зато очень удобно. И гостей не стыдно принять – улыбаюсь. Читал, что Сталин был большой консерватор и очень неохотно менял что-то в жизни, начиная от одежды, заканчивая условиями жизни.
– Скажите, а зачем вам китайцы? – спрашивает с подколкой Иосиф Виссарионович. Странно он начал разговор…к чему эта прелюдия?
– Я бы хотел, чтобы в Таганроге Бехтерев организовал институт изучения мозга. Соединив восточную и западную культуры и подходы в области медицины, надеюсь на лучшие результаты – отвечаю правду.
– У вас так и не прошли головные боли? – интересуется он.
– К сожалению нет. Опухоль очень медленно, но растёт – а чего тут скрывать.
– М-да. Плохо конечно. Пусть профессор организует такой медицинский институт. Мы выделим деньги и материалы. Это сейчас действительно большая проблема. Даже у моей жены Надежды такая неприятность – смотрю, как тяжело дались последние слова генсеку.
Сам я вспомнил интервью приёмного сына Сталина Сергеева, где он рассказывал о головных болях Надежды Аллилуевой. Возможно, что и это тоже подтолкнуло её к самоубийству. Хотя тут могут быть и разные варианты. Вот только факт, что после смерти жены Сталин стал ещё более жестоким и недоверчивым. Может его кто-то хорошо просчитал, чтобы устроить кровавый террор?
– Скажите, вы работаете на французскую разведку? – задал он прямой вопрос.
– Я работаю только на себя и свою семью. А с представителями французской разведки мне приходится разговаривать. Иначе откуда у меня такие разные сведения? Думаю, что скоро и разведки других стран мной заинтересуются – ничего себе вопросик то у генсека.
– И как вы можете оценить свою деятельность? – хитро так улыбнулся Сталин и правой рукой подправил усы.
– На эту тему мы с вами уже говорили. Но вам надо опасаться не меня, а больше своих сторонников – жестко и четко отвечаю.
– Почему? – Сталин. Ну хоть хорошо, что не сказал своё любимое «напримэр».
– Потому что из пяти ваших людей: два предателя, один полу предатель, четвертый некомпетентный и только пятый нормальный – неожиданный поворот для меня разговора. К чему бы это?