Стояла ранняя весна, день выдался по-зимнему холодный, пасмурный, лес с утра оделся сказочным цветением инея. Словно зачарованное этой красотой, все застыло вокруг — воздух, деревья. Даже спина лошади серебрилась. Ехали рядом с шоссе, асфальт уже почти очистился от снега, да и рискованно было там ехать: немецкие грузовики часто налетали на повозки, давили и калечили людей. Сидели, как полагается мужу и жене, рядом в передке саней. Сзади возвышались бочки и ушаты, от которых приятно пахло дубом и осиной.
Ехали почти молча. Изредка только перекинутся словечком о погоде, немецких грузовиках, проходивших по шоссе, или еще о чем-нибудь незначительном, не имеющем касательства к их борьбе, взаимоотношениям.
Саша заметила, что в последнее время, когда они остаются одни, Лялькевич теряется и не знает, о чем говорить, хотя при других он говорлив и весел. Это ее забавляло и пробуждало девичье озорство, которое он вызывал в те далекие времена, когда они вместе работали в Заполье. Искра такого задора вспыхнула и сейчас. Она как бы ненароком коснулась плечом его плеча. Он деликатно отодвинулся. Саша незаметно улыбнулась: если она еще раз это сделает, он может вывалиться из саней. Ей надоело молчание, хотелось поговорить откровенно и серьезно. За три месяца она привыкла к Владимиру Ивановичу, как к брату, и ей казалось, что она могла бы теперь доверить ему все свои думы, тревоги, волнения — высказать все, что у нее на душе. Иногда ее пугало, что он своим человеком вошел в жизнь их семьи. Как-то Поля стала расхваливать Владимира Ивановича, когда он строгал под поветью клепку. Саша разозлилась:
— Ты точно сватаешь его мне!
Сестра растерялась. Должно быть, по крестьянской простоте Поля и в самом деле подумывала об этом. Где этот Петро, которого никто из них и в глаза не видел? И что это у них за женитьба такая, что они даже родителям не сказали, ни она, ни он?
Чего только не придет в голову человеку! Как-то Саша подумала, что если, не дай бог, с Петей что-нибудь случится, Владимир Иванович, конечно, посватается к ней, а Поля и Даник помогут убедить, что только с ним она найдет свое счастье. И она возненавидела Владимира Ивановича, ей показалось, что он ждет Петиной смерти. Несколько дней Саша смотрела на него, как на врага. Потом поняла, что нелепо и дико так думать о таком человеке, как Лялькевич. Она вспомнила, как Владимир Иванович тяжело переживал смерть Тишки, как ухаживал за больным братом. Даник заболел и в жару все рвался выполнить желание покойного друга — убить начальника полицейского отряда. Теперь он поправился и боль утраты притихла — жизнь, неуемная, властная, брала свое.