Он положил ладони мне на талию и притянул к себе. Попробовал поцеловать.
Размахнулась и ткнулась лбом ему в нос. Аккурат попала: любовничек быстро утратил пыл. Охнул и выпустил меня из объятий.
– Забудь о том, что случилось на Земле, – потребовала я, нисколько не стесняясь присутствия других парней – и так все знают. – С сегодняшнего дня мы только напарники. Правда, я бы предпочла видеть в пятерке гориллу – к ним у меня и то больше доверия.
Выдержала ненавидящий взгляд и продолжила:
– У нас в команде принято давать новичкам имена. Ты будешь Белобрысым.
Бобер и Дылда поддержали мое решение дружными овациями. Чистюля хлопнул по плечу и выдал:
– Так держать, Фартовая.
Мрачно кивнула. С одной стороны, знала, что поступила правильно. А с другой – нажила опасного противника в лице подчиненного. Эх, где наши не высаживались…
Медведь встретил нас недоуменным взглядом. Раскрыл рот, готовый отчитать за неподобающий внешний вид, но передумал. Пересчитал всех взглядом, облегченно выдохнул.
– Во что вы встряли на этот раз? – деловито уточнил он, сложив руки на груди.
– На нас напали неизвестные, – отчитался Чистюля. – Судя по снаряжению – не последние люди в Империи.
– Чего хотели? – напрягся батя.
– Меня, – пояснил Чистюля. – Похоже, эти ребята выискивают и похищают эмпатов.
Медведь задумчиво подвигал квадратной челюстью и выдал:
– Доходили до меня подобные слухи. Значит так, ребятня. Ты, – он указал на Чистюлю, – дуй к Ферруго и приводи себя в порядок. Покупателю не понравится ослабленный телохранитель. Фартовая, идешь со мной. Остальные свободны.
Поскакала за батей по коридору. Добралась до верхнего этажа. Здесь я бывала редко. В последний раз лет пять назад, на встрече с Рафом.
За прошедшие годы наземный этаж мало изменился, разве что гобелены и картины Медведь купил новые, да зеркал понавешал. Красотища! Но оно и понятно: покупателей принято встречать с размахом.
Мы миновали кабинеты преподавателей, личную библиотеку с древними бумажными книгами. Прошествовали мимо внушительных дверей главного зала. Вздохнула и с затаенной тоской покосилась на золоченые створки: там, в святая святых, проходили торги. Там решалась судьба заложников Тифона.
– Ничего, и твой черед настанет, – рявкнул Медведь.
И как он умудряется слышать спиной? Или все «птенцы» проходят мимо зала с теми же чаяниями.
Батя пригласил меня в свой кабинет. Усадил в кресло, обитое бархатом.
Поерзала. Не по мне эти старомодные громадины, будто на мешке с тряпьем сидишь. Слишком мягко и… непривычно.
Медведь сел напротив, облокотился на письменный стол: деревянный, выполненный по спецзаказу.