Некоторое время Артем обдумывал услышанное, а затем встал, зачем-то взъерошил густо поседевший за последние недели чуб и, взвешивая каждое слово, начал, будто перед суровыми судьями:
— Что ж, друзья, вопрос предельно ясен. Обстановка требует, чтобы мы как можно скорее оставили дорогой всем нам край, где мы, бывшие подпольщики, сделали первые шаги на партизанской ниве и, умываясь собственной кровью, выросли в боеспособный отряд. Были у нас здесь и успехи на боевых дорогах, были и горькие неудачи, омраченные тяжкими потерями. Однако уверен: никому из нас после победы не будет стыдно смотреть людям в глаза. Пусть мы не все сумели сделать, чего от нас требовала жизнь, но мы, обучаясь на собственном опыте, делали то, что только в наших силах. Но все же мы действительно малость засиделись под Змиевым валом, и самое разумное в теперешних условиях — податься за Припять в белорусские пущи, пока тут хотя бы немного не уймется эсэсовская вьюга. Не бежать, а именно отойти, с тем чтобы установить связь с соседями, а через них и с Большой землей, позаимствовать у них боевой опыт, собраться с силами, дабы потом возвратиться сюда и огненным валом прокатиться по всему Приднепровью…
— Правильно говоришь, Артем: уходим, чтобы возвратиться! — подтвердил комиссар.
— Согласен с вами, друзья, перед дорогой нам действительно необходимо хлопнуть дверью. И громко хлопнуть! Надеюсь, что если одновременно совершить налет на малинские пристанционные склады, разгромить стаю «пугачей», устроить несколько диверсий на железных дорогах, это произведет надлежащий эффект. Что же касается того, чтобы учинять такой тарарам одновременно с началом рейда… Как хотите, но этот вариант таит в, себе целую кучу неожиданностей, накладок, путаницы. Нет, мы не станем одновременно гоняться за семью зайцами. Мы подстрелим их по очереди! Итак, выступаем не сегодня вечером, а завтра ночью. Или, может, есть еще какие-нибудь возражения? Возражений не было.
— Тогда, Даниил, готовь приказ о выходе в рейд, я займусь формированием диверсионных групп, а Витольд Станиславович пускай отдохнет часок-другой и готовит петлю для «пугачей»…
Из командирской палатки Ксендз в самом деле вышел с твердым намерением малость вздремнуть перед поездкой в местечко Базар. Но неожиданно увидел сгорбленного Олеся Химчука, который сидел на каком-то пеньке у входа в его пещеру. Ксендз нисколько не сомневался, что именно пригнало сюда парня в такую рань, поэтому пригласил в свою слепую обитель.
— Нам с вами страшно повезло, Олесь! Несмотря на всю сложность, предложенная вами операция все же состоится. Так что поздравляю!