— Ес оф кос, барон. Всё за вашу личную преданность и помощь в будущих делах!
— Бл… проси чего хочешь, — красноречиво вопили его глаза.
— И что, блин, у тебя можно попросить?
Поместье, сестру, племянницу, вечную месть!
— Месть, я выбираю месть. С женщинами я уж как-нибудь, пусть и с трудом, но разберусь сам. А вот преданного друга надо ещё поискать. Исчезающее это понятие, преданный друг. Собутыльники, друзья по интересам, пахари ночных клубов, этих да, навалом, а вот чтобы друг, готовый отдать за тебя жизнь, так же, как и ты за него, эти во все времена были штучным товаром.
Я согласен, — ответили его глаза.
— Молись, — успокоили мои, — всё будет хоккей, не сомневайся, я такой дурак, что вся глупость мира в ужасе отвернётся от моих поступков.
Тут индейцы резко бросили шесты, с привязанными к ним нашими телами, и вскричали, обратив свои взоры к зиккурату, багровеющему на фоне заходящего солнца. В воздух понеслась их набожная чушь на местном наречии. Очень прекрасным было то, что магия не могла мне помочь в изучении их языка мгновенно.
Вот же, уроды, вместо того, чтобы аккуратно опустить будущие жертвы на землю, они небрежно бросили нас, как мешки с картошкой, молясь своим слепым богам. Зря вы не сняли с меня все эти мешочки. Пока они весят на мне, шанс спастись остаётся всегда.
Не ссы, Жуан, или Хуан, не ссы и Алонсо. Эрнандо фон Гарсия, фу-ты, ну-ты, мозги совсем зашли ум за разум, я, Воронов-Гарсия, барон всех мыслимых и немыслимых республик, испаноподанный, будущий морской инквизитор, торжественно клянусь, что спасу вас, несмотря ни на что, или…
Дальше пришлось прерваться, так как меня стали развязывать, мешая мыслить и шептать слова клятвы. От могущественного сооружения ощутимо веяло силой. Нечто древнее и необъяснимое скрывалось в его глубинах, выдавая наверх только жалкие эманации того, что невозможно объять человеческим мозгом.
Нас развязали, а потом, поставив на негнущиеся ноги, повели к другим пленникам, сосредоточенным в большой клетке, свитой из лиан. У нас не осталось ничего из оружия, кроме моего диска, на который индейцы не обратил никакого внимания (может, он умеет притворяться веником?). Да, даже если диск и обратил бы на себя внимание, то ничего страшного и не произошло бы. Я уже научился им управлять. По крайней мере, я мог его призвать к себе в руки с расстояния до двухсот метров, чтобы отдать нужный мне приказ.
— А-би, я-ак-ви, а-я-ви! — Послышалось совсем рядом.
К нам подошёл один из жрецов, он рассматривал наши чумазые лица, и с довольным выражением предельно жёсткого лица что-то говорил захватившим нас в плен воинам.