— Вот! Подойдёт, — показал я её Мариз.
— Отлично, я в удивлении. Я просто в удивлении… Откуда она у тебя? Это… у меня просто нет слов. Ты ограбил морского царя, не иначе.
— Иначе, — хмуро пояснил я и замолчал.
— Ну, хорошо, тогда работаем.
Вместе с Мариз мы стали распиливать на кольца кораллы и сверлить кварц, а после нанизывать их по очереди на хвостовик ножа. Окончив эту работу, Мариз приделала жемчужину на кончик хвостовика и положив нож в специальную гипсовую ванночку, залила его кипящим стеклом, произнося при этом нараспев заклинания.
Стекло она готовила отдельно, постоянно добавляя туда всевозможные ингредиенты и прочее, пока оно не стало сначала жидким, а потом, тягучим, медленно вскипавшего пеной.
Насколько быстро остывало стекло в ванночке, настолько же быстро читала арии Мариз. Её лицо блестело от пота и она, израсходовав всю свою ману, пользовалась магическим накопителем. К нему она подключилась напрямую посредством информационного канала, и работала пока стекло не остыло. Стекло остыло, а Мариз без сил осела на рядом стоящее кресло.
— Всё получилось, Гарсия, как ты и хотел. Теперь ты мне больше не нужен. Я сейчас передохну, и мы пойдём с тобой наверх. Завтра я заберу нож и сделаю тебе амулет. Получишь всё вместе послезавтра, а сейчас пойдём, я страшно устала, — и, облокотившись на мою руку, мы пошли на выход.
Оказалось, что пока мы работали над рукояткой, уже наступили сумерки и был поздний вечер, оставалось только лечь спать, что я и сделал, заснув сразу и очень крепко.
В это время Мерседес не могла найти себе места. Она хотела увидеть Эрнандо, но он всё время отсутствовал и, едва появившись, почти сразу же исчезал. Скотина! Ну, что ещё могла сказать молодая сеньорита о своём предполагаемом парне? Нет, она знала много ругательств, но не в отношении же Эрнандо.
Тщательно скрывая подарок от Элеоноры де Тораль, де Сильва втихаря рассматривали жемчужины, наслаждаясь их красотой. Но практичный женский ум уже увидел в них прекрасное ожерелье, что так замечательно смотрелось бы на её шее.
Но… Вечное это женское, но! Жемчужин было мало для ожерелья, и они были очень крупные. А для весомости украшения нужно было ещё иметь хотя бы с десяток более мелких. Конечно, Мерседес могла их прикупить и сама, у неё были деньги.
Ну, нет! Раз Эрнандо подарил ей эти, то должен подарить и другие. У него есть! Она точно знала, что у него есть ещё… Надо только заставить его подарить их, надо…
И тут Мерседес внезапно поняла, что прекрасный жемчуг ей был подарен от чистого сердца. И заниматься вымогательством и требованиями недостойно её. И как бы они смотрелись на её шее? Одни даренные, а другие «украденные»!