– И что ты сделал?
– А что я мог сделать? Повернул и отвез его в Апшот. А он меня заставил счетчик сбросить и начать по новой, мол, не собирается платить за поездку куда ему не надо. – Кенни Малдун сокрушенно покачал головой, осуждая несправедливый мир, в котором случаются такие возмутительные происшествия. – Ну и понятно, сколько он мне на чай оставил.
Большим и указательным пальцем Ширли изобразила «0», и таксист угрюмо кивнул.
– Ну и как Апшот?
– Да никак. Дыра дырой. Сотня домов и паб.
– Значит, железнодорожной станции там нет.
Малдун посмотрел на нее как на инопланетянку. Хотя, по правде сказать, Ширли уже такой себя и ощущала.
– Так вот, дыра дырой. Ну, там я его и оставил. За двенадцать фунтов по счетчику и за хрен чаевых. Сам удивляюсь, какого черта я в таксисты подался.
Он наколол на вилку последний кусочек сосиски, подобрал им остатки желтка и сунул в рот, всем своим видом показывая, что нашел некоторое утешение в роли, отведенной ему жизнью.
– И больше ты его не видел?
– Я уехал, – сказал Кенни Малдун, – и оглядываться не стал.
В Лондоне правила дорожного движения распространяются по кривой: для автомобилистов они – требование; для таксистов – рекомендация; а для велосипедистов – мелкое неудобство. Мин, не притормаживая, свернул на Сити-роуд, и грузовик, мчащийся на юг, просвистел в целом метре от него, но все равно загудел. Не обращая на него внимания, Мин рванул сквозь стайку туристов на переходе, которые тут же порскнули на безопасный тротуар, только красные рюкзачки замелькали…
На велосипеде, взятом со стоянки у Бродгейт-Сквер, Мин, в шлеме и без пиджака, был надежно замаскирован. Даже если русские выглянут в заднее окно такси, проверить, нет ли за ними слежки, то не отличат его от остальных безумцев на двух колесах.
«Зачем тебе это?»
Я им не доверяю.
«Ты и не должен им доверять. Таковы правила игры».
Как ни странно, голос благоразумия звучал как голос Луизы.
Такси направлялось к круговой развязке на Олд-стрит. Оттуда оно могло скрыться в любом направлении, но сейчас тормозило у светофора метрах в ста впереди. Где вот-вот вспыхнет зеленый. Мин, который изо всех сил крутил педали, отчаянно прибавил ход; обогнул автобус, сбросивший скорость, задел его бок левым локтем и попал в воздушный поток, на миг зависнув в невесомости… Автобус загудел, и вот уже и светофор, потом светофор остался позади, какое-то такси свернуло к обочине в двадцати метрах от него, а проклятый автобус напирал сзади, и Мину пришлось нажать на тормоза, иначе его размазало бы по капоту одного или по бамперу другого. На асфальте остался черный след жженой резины. Мин так крепко сжал зубы, что не узнал их формы.