Светское «общество» в это время охватило повальное увлечение мистикой. Дворяне и высокопоставленные чиновники собирались в спиритические кружки, утопали в астрологии, магии, зачитывались книжками розенкрейцеров, «тайнами храма», «чашами Грааля» и прочей оккультной литературой. Появилась еще одна «пророчица», Екатерина Татаринова. Аристократка, из семьи придворного (в девичестве Буксгевден). Овдовев, она сперва самозабвенно окунулась в секту «хлыстов» с радениями, свальным грехом и прочей подобной экзотикой. Потом перешла к скопцам, где ее и признали «пророчицей».
Ее покровителем выступил сам Голицын. Он получил повышение, стал министром духовных дел и народного просвещения. По его ходатайству царь предоставил в распоряжение Татариновой Михайловский замок. Пустовавший долгое время, молчаливое и малоприятное напоминание об убийстве Павла I. Может быть, Александр надеялся таким мистическим способом «очистить» замок, проложить путь к искуплению. Но Татаринова создала там общину «духовных христиан». К ней потянулась аристократия, генерал Головин, князь Енгалычев, художник Боровиковский, знатные дамы. Иногда на сборища приходил и Голицын. Хотя Михайловский замок превратился в гнездо тех же самых «хлыстов» и скопцов.
Под руководством такого министра духовных дел и просвещения новым витком закрутилось и само «просвещение». Издатель журнала «Сионский вестник» масон Лабзин принялся выпускать книжки религиозно-нравственного содержания под псевдонимом «Угроз Светловостоков». Всего издал три десятка таких книг, и они имели огромный успех. Их читали во всех благочестивых семьях. Воспринимали как наставления, учебники по церковному воспитанию. «Сионский вестник» Голицын вообще освободил от цензуры. Объявил, что сам будет цензором журнала.
Новый министр реформировал духовные училища. Принялся насаждать сугубую религиозность в учебных заведениях. Но… кто и как внедрял ее? Получалось, что духовным воспитанием руководит уже не Церковь, а Библейское общество и прочие организации Голицына и Кошелева, связанные с масонами, протестантами, «духовными христианами» и прочим клубком ересей. Переводы священных текстов, сделанные в Библейском обществе, получались совсем не идентичными церковнославянским оригиналам. Ереси стали заражать и духовенство. Те священники, кто хотел выслужиться, подстраивались к Голицыну и его окружению. А поборники строгого Православия или не осмеливались выступить против новшеств, или попадали в опалу, оказывались на захудалых приходах провинциальных епархий.
Возвысился масон Карамзин. По протекции бывшего воспитателя Александра I, масона Н.М. Муравьева, он еще раньше сумел получить официальный пост «историографа» с окладом 2000 рублей ассигнациями (до него и после него никто в России не занимал такой должности). Карамзин начал работать в архивах вместе с другим «вольным каменщиком», гомосексуалистом Бантыш-Каменским. Покровители не оставляли его. Он несколько раз получал личные аудиенции у императора. Был награжден орденом Св. Анны I степени, удостоен чина статского советника, государь выделил 60 тысяч рублей на издание «Истории государства Российского» и разрешил печатать ее в Императорской военной типографии без цензуры. В феврале 1818 года вышли первые 8 томов, огромным для тех лет тиражом 3 тысячи экземпляров, и их раскупили мгновенно, за 25 дней [45].