Кто стоял за декабристами (Шамбаров) - страница 64
Но ведь и в России было то же самое, основой тайных кружков были офицеры! В нашей стране полным ходом продолжалось и духовное разложение общества, подрыв авторитета Церкви. Но все-таки еще имелись мощные здоровые силы, выступившие против этого беспредела. Правда, высшие иерархи Церкви уже были вовлечены в Библейское общество или просто не хотели ссориться с всемогущим Голицыным.
Борьбу с еретиками возглавили священнослужители куда более низких рангов. Ректор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Иннокентий (Смирнов), ныне причисленный к лику святых, и его ученик иеромонах Фотий (Спасский). Фотий открыто поднял голос «против масонов, иллюминатов, методистов, Лабзина, «Сионского вестника» и прочих». Однажды у иеромонаха Иова, преподававшего Закон Божий в Морском кадетском корпусе, случился приступ натурального беснования, он ножом изрезал иконы в своем храме [53]. Фотий на проповеди в Казанском соборе публично объявил, что это закономерно и является следствием вступления Иова в ложу Лабзина.
А последователь Фотия, князь Ширинский-Шихматов (впоследствии иеромонах, настоятель Ильинского скита на Афоне), и дипломат Александр Стурдза привлекли консультантов из опытных монахов и провели экспертизу «Сионского вестника», указав на публикации еретические и кощунственные. Представили доклад Голицыну. Тот пытался спустить дело на тормозах, выгородить Лабзина, но все же вынужден был передать цензуру «Сионского вестника» ректору духовной академии Иннокентию (Смирнову). После этого Лабзин прекратил издание журнала. Однако первая атака на еретиков обернулась «повышениями». Иннокентия (Смирнова) сделали епископом – но в Пензе. Фотия – игуменом, но в захудалом Деревяницком монастыре под Новгородом. Обоих отправили в почетные ссылки. А Лабзин получил высокое и почетное назначение, стал вице-президентом Академии художеств.
Архимандрит Фотий (Спасский) – борец с засильем масонов в государственном руководстве и Церкви
Ну а в дело скопцов оказался неожиданно вовлечен великий князь Николай Павлович. Когда он осуществлял чистку своей бригады, то ячейка сектантов обнаружилась в Лейб-гвардии Егерском полку! Скопцы сумели вовлечь к себе нескольких офицеров, и те вербовали в «святость» сослуживцев, подчиненных. Николай обратился к столичному генерал-губернатору Милорадовичу, тот дал указания обер-полицмейстеру Горголи. Конечно, полиция давно знала о секте. И кто о ней не знал? Она же и не скрывалась! Периодически поступали жалобы от тех, кто обманом стал жертвой изуверских ритуалов, от родственников пострадавших. Но все это заминалось высоким покровительством, взятками. Однако теперь была задета честь Лейб-гвардии, и фигура царского брата кое-что значила. Полиция быстро собрала и доказательства, и свидетелей. В ноябре 1819 года начались аресты. А к июлю 1820 года многочисленную питерскую сеть скопцов ликвидировали. Селиванова отправили в монастырское заключение в Суздаль. Только кружок «пророчицы» Татариновой в Михайловском замке уцелел, у него были уж слишком могущественные заступники.