Мисс Хортон сдержанно возразила:
— Мы порядочные особы, сэр, и к испорченным телеграфам, а тем более… ко всяким убийствам отношения не имеем. Как и наши горничные, нисколько не сомневаюсь.
— В таком случае, вам не о чем волноваться: полиция во всем разберется, — сказав это, граф как будто собирался уйти, но отпускать его не собирались.
— А с исчезновениями в Линдфорд-холле полиция тоже, конечно же, разберется? — ядовито осведомилась мисс Джонстон. — Мы знаем все байки о Скае, так называемом Таинственном острове. Не пора ли вам, мистер Дерби, рассказать нам всю правду?
Эдвард Дерби посмотрел ей прямо в глаза, и мрачность этого взгляда заставила Эмму поёжиться.
— Вы верно заметили, «байки», а байкам верить не стоит, мисс Джонстон, — медленно произнес граф. — Так какую же правду я должен вам рассказать?
И мисс Эмма, которой совсем не понравилось выглядеть дурой, в сердцах припечатала:
— Расскажите о вашей любовнице, например. Мы все знаем, что она где-то в доме!
Граф так удивился, что, издав что-то вроде смешка, воззрился на девушку с искренним интересом.
— Кроме вас, моих гостий, миссис Лукас и ваших же горничных, мисс, в доме нет ни одной другой женщины, — сказал он.
— Но Гортензия слышала её голос, — возразила мисс Джонстон. — Собственными ушами. Бартон беседовал с ней!
— Бартон? — граф вскинул брови и повернулся к слуге. — В нашем доме скрывается женщина? — спросил он.
Старый дворецкий, идеально вышколенный слуга, ничем, даже морганием глаз, не выдал ни удивления, ни испуга. Изобразив смиренное сожаление, он произнес:
— Грешен, сэр, подчас я веду пространные разговоры один на один, и кто-то может подумать, что я… беседую с кем-то. Но это, могу вас уверить, чистой воды недоразумение!
Граф Дерби с понимающим выражением на лице кивнул Бартону и взмахнул кистью руки, как бы без слов говоря: «Вот мы и разобрались, что к чему».
Мисс Джонстон почти собралась добавить что-то своё, но граф не дал ей, произнеся:
— Я хотел бы подняться к себе и умыться с дороги. Если никто, конечно, не возражает…
Возразила мисс Хортон:
— Это правда, что тело вашей жены было похищено из фамильного склепа? — спросила она. — Об этом в Лондоне много шептались, но я, конечно, не верила… до того, как не увидела вашу комнату в Холле. Вы одержимы умершей, граф… Нет сомнений.
Если бы в холле Линдфорд-холла произошел взрыв, даже тогда у всех присутствующих так сильно не звенело б в ушах, как случилось теперь. Звон, казалось, наполнил весь дом, завибрировал между замершими людьми и, резонируя от стен и прочих поверхностей, ударял по ушам с оглушающей силой.