— Мне очень жаль, миссис Лукас, — с искренним сочувствием произнес граф.
Она с горечью отозвалась:
— Вам жаль, как же… В итоге я лишусь сразу обоих: и брата, и матери. И все ради чего? Ради безумной затеи вашей жены снова стать человеком. — И сжав кулаки: — Как будто такие пустышки, как эта дрянь, вообще достойны второго шанса!
Их с «братом» глаза молча встретились.
— Ты что-то имеешь против меня? — осведомилась графиня, сверкая глазами и медленно подступая, как дикая кошка.
— Ты — не мой брат. Хочешь услышать другие причины, беспринципная дрянь?
— Да кто бы рот открывал: не ты ли всадила Маккинни нож в сердце?
Миссис Лукас видимо побледнела, ее губа затряслась, словно она собиралась заплакать.
И мисс Хартли, все еще отчасти одурманенная наркотиком и потому воспринимавшая все несколько отстраненно, догадалась вдруг:
— Маккинни убил ее брат. Когда он понял, что тот не пойдет на сотрудничество, испугался разоблачения и…
— Я этого не хотела, — всхлипнула женщина, и лицо ее скуксилось. — Я не думала, что он вообще на такое способен. — Она упала на стул и, уткнувшись в ладони лицом, все-таки разрыдалась.
Графиня, глядя на эту картину, констатировала без всяких эмоций:
— То есть он получил по заслугам. — И тут же уставилась на свои мужские ладони, словно ища на них следы пролитой крови.
Эмилии показалось или она, действительно, улыбнулась?
— Я знаю, это вас мало утешит, — сказал граф, — но купчая на Линдфорл-холл, которую я подписал, по-прежнему в силе. Можете привезти сюда мать и оставаться на Скае, сколько заблагорассудится. Я не желаю ни владеть им, ни возвращаться сюда когда-либо в жизни…
— А я пока остаюсь, — категорически заявила графиня. — Здесь все мои книги и вещи. И все мои разработки! Я не сдаюсь, чтобы ты знал, — поглядела она на супруга. — Я… не… сдаюсь… — повторила с особым акцентом, и мужчина нахмурился.
— Ты не станешь экспериментировать на живых людях. Обещай мне! — с явной угрозой потребовал он.
— Обещаю, — легко согласилась графиня.
— Обещай, что начнешь новую жизнь…
— Без тебя?
— Без меня. Я возвращаюсь в Лондон.
— Один или?.. — Бывший Оуэн Галлахер подошел совсем близко и глянул из-за плеча графа на непривычно тихую Хартли. Все-таки жаль, что ей не досталась эта миленькая мордашка!
— Один. Нам с графом Солсбери есть, о чем перекинуться словом!
— И даже не станешь скучать обо мне? — Мужские пальцы легли на его грудь.
Граф Дерби прокашлялся, словно воздухом поперхнулся, и, взяв эту руку, демонстративно отвел ее от себя.
— Извини, мы не в тех… хм, обстоятельствах, чтобы быть вместе. Кроме того, — он сделался совершенно серьезным, — мы никогда не любили друг друга.