— Именно так, мисс. Граф особенно на этом настаивал!
— О! — Мечтательная улыбка впервые за вечер вспорхнула на личико юной мисс Джонстон. Должно быть, она уже представляла, какое платье наденет и как именно станет очаровывать графа. И видение это было приятным, так как она поднялась на ноги… — Что ж, в таком случае я хотела бы удалиться к себе и прилечь. День был долгим и… нервным, моя кожа нуждается в отдыхе, чтобы оставаться такой же цветущей и впредь. — Она мазнула по своим щекам пальцами. — Милая Амели, ты поможешь мне с платьем?
— Конечно, — с готовностью отозвалась мисс Холланд, вскакивая на ноги.
— А я как-нибудь справляюсь сама, — проворчала им вслед Гортензия Хортон. И, пожелав мистеру Спенсеру доброго сна, направилась следом за девушками.
Спенсер остался в библиотеке один в компании остывшего чая и недоеденных тарталеток. И мыслей, которые закружились в нем хороводом… Во-первых, ему предстояло состряпать что-то вроде программы нынешнего отбора невест и рассказать о ней графу. Убедить его в целесообразности данного шага… и вообще заняться именно тем, зачем он прибыл на остров. Но для начала занять делом строптивых девиц и передать их с рук на руки миссис Лукас, которая — он очень надеялся! — завтра прибудет.
Давно пробило полночь, а Даррен продолжал корпеть над придуманной им же бумагой, которую завтра с утра следовало согласовать с графом. И это пугало… Молодой человек знал его слишком недолго, чтобы предугадать последующую реакцию, а потому снова и снова нагромождал довод на довод, пытаясь отыскать самый верный. В итоге все сводилось к тому, что «Если хотите усмирить девушек и помешать им крутиться у вас под ногами — уделите им толику времени. И они будут довольны! Все будут довольны…»
Глаза начали закрываться, и Даррен, кажется, задремал, когда громкий, пробирающий до костей, крик буквально подкинул его над столешницей. Перо вывалилось из рук и посадило на лист жирную кляксу… Ну хоть чернильницу не разлил, и на том ладно.
Он поднялся и поспешил в коридор, где двумя дверьми дальше уже стоял граф в том самом шлафроке, который Даррен заметил в его комнате раньше.
— Что это было? — спросил он в привычной, недовольной манере.
— Кричала женщина, сэр. Полагаю, кто-то из девушек, раз уж в доме нет других представительниц женского пола…
— Так и знал, что с ними не будет покоя, — проворчал граф, устремляясь в противоположное крыло дома, условно названное Бартоном «женским».
Сам дворецкий, заспанный, в колпаке на всклокоченных волосах, поднимался по лестнице с зажженным подсвечником.