— Матерь божья, — с трудом выдавил из себя Томас, — ну и вонища!
Лиззи, превозмогая отвращение, заглянула в сторожку и обомлела на пороге: старое бревенчатое строение с усыпавшим пол иссохшимся мхом из законопаченных некогда стен было обставлено скудно и просто — деревянная койка да стол. Койка была пуста, а вот за столом сидел… человек, вернее, то, что от него осталось. Горчичного цвета жилет, темные панталоны и модный цилиндр на старой столешнице посреди разложения и пыли.
Пустые глазницы глядели точно на нее…
Луч света из крохотного окошка отражался от металлического предмета подле цилиндра.
Лиззи хотела бы броситься прочь, оставить ужасное зрелище и зловоние одинаково позади, однако что-то ее удерживало, приковывало взгляд, не позволяя отступиться.
— Что это? — произнес Томас за ее спиной. — Никак человек какой помер. Бродяга или… — Он заприметил цилиндр на столе, умолк, не договорив фразы…
Лиззи ступила вперед.
Предмет на столешнице притягивал ее взгляд.
И Томас, супротив всяких правил, ухватил ее за рукав:
— Миссис Аддингтон, пойдемте отсюда! — едва ли не взмолился испуганным голосом. — Доложим констеблю, пусть с этим и разбираются.
Не ответив ни слова, девушка сделала три оставшихся шага и замерла сразу супротив мертвеца. Глядела, однако, не на него: на ключ, лежащий посреди пыли.
Тот самый ключ.
Проклятый ключ, выброшенный в кусты по дороге в Раглан.
Как он здесь оказался?
Он ли это действительно?
Лиззи с опаской протянула руку — мертвец, казалось, сторожил его ото всех — и подняла причину всех ее бед со стола.
Он… сомнений быть не могло.
— Мэм, пожалуйста! — взмолился бедняга Томас.
И Лиззи, позабыв даже о приношении, обернулась, чтобы уйти, только услышала грохот в лесу: шум переламывающихся ветвей, топот тяжелых лап. Или ног…
Или еще чего-то похуже.
Томас метнулся к двери, поглядел в сторону тропки, приведшей их к этому месту, и, верно, решив, что бежать слишком опасно (они просто-напросто не успеют добраться до поджидавшей коляски), захлопнул дверь и схватился за ручку.
Лиззи так и стояла с зажатым ключом в кулаке, глядела на Томаса не мигая.
Она и мертвец — они оба глядели на него.
— Мое ружье, — простенал слуга в полном отчаянии, — я оставил его в коляске. Не думал, что волки сюда добираются… Но, видно, бабские приношения привлекают и их.
— Это волк? — спросила Элиза. — Вы его видели?
— Только мельком, он бежит через папоротники, но я слышу его дыхание.
И они замолчали, прислушались…
Шумное, прерывистое дыхание, казалось, шло ото всех сторон разом.
Перекрыло все звуки в лесу…