— Так вы ее знаете? — пробасила старая женщина. Она и сама знала Лиззи Хэмптон, только пока не догадывалась об этом: подводило плохое зрение. — Отпустить, что ли?
— Отпустите.
Пальцы старухи разжались, Лиззи получила свободу.
Навернувшиеся на глазах слезы затуманивали зрение, однако, бросая свое исторгнутое отчаянием «простите» и собираясь спасться бегством вниз по лестнице, она все-таки заметила три темных фигуры в проеме соседней комнаты. Хэнсли, Джексон и… незнакомый мужчина с голубыми глазами.
Они вспыхнули на мгновение в свете камина, заполнив собой полутемное пространство маленькой прихожей.
Лиззи не помнила, как добралась до дома — все было словно в тумане. Темные улицы, рука Кэтти, сжимающая ее, собственная комната и бессонная ночь с устремленными в потолок распахнутыми глазами… Только первое пение петуха и привело ее в чувства, вызвав жгучие слезы сожаления и предчувствие неминуемой катастрофы.
Казалось, ее жизнь остановилась.
Закончилась, так и не начавшись…
В дверь постучали, и на пороге появилась Кэтти с кувшином теплой воды.
— Мисс, хозяин ожидает вас к завтраку.
Лиззи не осмеливалась смотреть ей в глаза: казалось, весь мир осуждал ее за свершившееся безумие. И больше всех та, что пособничала ей в этом…
— Помоги мне с прической, — попросила она, лишь несколькими минутами ранее избавившись от вчерашнего платья.
Кэтти налила в тазик воды, и Лиззи умыла осунувшееся лицо. Присела к туалетному столику, страшась взглянуть в зеркало… Отправилась к завтраку, как на эшафот.
Отец, к счастью, был в прекрасном расположении духа, по большей части в связи с полученным поутру приглашением в Фарингтон-холл — бал намечался на первое число — и сыпал остротами, несильно вдаваясь в причины дочкиного уныния. С девицами всегда так, полагал философ в его лице: то смех, то слезы, то обе эмоции разом.
— Такое событие, а ты словно не рада, — только и заметил он, поднимаясь из-за стола. — Не просишь денег на новый наряд, не прыгаешь до потолка…
— Я очень рада, — пустым голосом отозвалась девушка. — Просто болит голова.
Мистер Хэмптон театрально воздел руки к потолку.
— Надеюсь, мигрени не заразнее простуды?! — вопросил он не без сарказма. — Достаточно в доме одной извечной страдалицы. А вот и она… Легка на помине.
В комнату вплыла тетушка Сэттон с первой за долгое время улыбкой на устах.
— В Фарингтон-холле устраивается бал, и мы приглашены, — провозгласила она от порога. — Что может быть благотворнее для моих измученных нервов?!
— Воистину ничего. — Мистер Хэмптон, сделав большие глаза, поспешил покинуть столовую.