— Все военные пользуются этим? — Кивком головы она указала на фляжку в его руках. И добавила, испугавшись, что была чрезмерно груба, обвинив армейских в злоупотреблении алкоголем: — Отец говорил, что вы участвовали в Трафальгарской битве. — Аддингтон поднялся и обошел кровать по кругу, взбил вторую подушку, не глядя на нее. Лиззи отчего-то догадалась: эта тема неприятна ему. — Вас, верно, только об этом и спрашивают. Простите, — повинилась она.
— Вы не виноваты, Элиза, однако едва ли ни каждый второй, и в этом вы совершенно правы, находит необходимым заговорить со мной о Трафальгаре.
— Я вовсе не хотела…
— Ложитесь, — приказал вдруг мужчина. И, заняв пустующую половину постели, поправил сбившееся на ней одеяло. После потянулся и затушил свечу… Пристукнул о поверхность стола снятыми наконец очками.
Элизабет замерла, страшась пошевелиться, а он неожиданно произнес:
— В тот год мы долго кружили близ Кадеса, выжидая, когда же Вильнёв, этот старый французский лис, высунет нос из логова и решится прорвать нашу блокаду. Приближался период штормов, барометр быстро падал… Помню этот промозглый, пронизывающий до костей ветер с северо-востока, морскую гладь покрытую рябью его порывов. И дождь… Потоки дождя заливали палубу, с парусов капало. Вахтенные офицеры в промасленных плащах выглядели практически неузнаваемыми. Я никогда прежде не мерз сильнее, да и вряд ли сумею снова. — Он продолжил после недолгой паузы: — Я был под началом капитана Фрэнсиса Лафорея на семидесятичетырехпушечном линкоре «Спартиэйт». Французский трофей. Его тогда называли «заколдованным» кораблем…
— Заколдованным? — переспросила Лиззи неожиданно заплетающимся языком.
— Заколдованным, — улыбнулся мужчина. — Мы шутили между собой, что ночами он плавал быстрее, чем днем, потому что построен из ворованного дерева.
— Как интересно…
Лиззи словно воочию видела перед глазами вздымающийся на волнах корабль под белыми парусами, моряков, сгорбленных под порывами ветра, и вязь такелажа над головой… Буквально пахнуло солью в лицо.
Она так и не поняла, когда сумела уснуть…
2 часть.
Второй день подряд они тряслись по разбитой дороге, чуть тронутой ударившими морозами, экипаж нещадно подпрыгивал из стороны в сторону, Лиззи с трудом перебарывала желание выскочить наружу и проделать остаток пути на своих двоих. Долгие прогулки были ей не в новинку, а вот желудок, в противовес этому, бунтовал со страшной силой: ее мутило от самого выезда из Колчестера. Только мятные пастилки Джейн, положенные под язык, позволяли ей худо-бедно сносить тяготы долгой дороги.