Посмотрю, как там дети, а ты можешь пока ложиться, — кидаю я быстро, чтобы не дать ему времени передумать, и выхожу из комнаты.
Сердце продолжает клокотать… Надрывно и глухо.
Моя дочь сидит на диване в одиночестве и смотрит телевизор. Боюсь, я не сразу замечаю ее, слишком много всего происходит в моей голове…
Мам, — зовет она меня из темноты, пристально всматриваясь в мое лицо, — как ты? Все в порядке?
Где Элиас? Спит? — отвечаю вопросом на воспрос.
Да, я уложила его.
Который час?
Ева хмыкает совсем по-взрослому, так что я невольно краснею. Мы не говорили с ней про Доминика, но, думаю, она и так уже обо всем догадалась….
Уже одиннадцать, мам. Счастливые часов не наблюдают?!
Так и есть, догадалась… От волнения мне становится нестерпимо жарко, и я поспешно интересуюсь:
Ник останется у нас, ты не против? — ощущаю себя при этом зеленым подростком.
Моя дочь встает и кладет руки мне на плечи, и я в этот самый момент, как откровение, осознаю и ее высокий рост, и силу ее тонких рук, и даже не по годам мудрый взгляд…
А если бы я была против, — подначивает она меня, — что бы ты тогда сделала, мама?
Дала тебе подзатыльник и отправила в кровать? — в тон ей отвечаю я.
Очень умно! — Ева обнимает меня. — Но ты же знаешь, я не против… Папа любил тебя и желал самого лучшего, — она отстраняется с грустной улыбкой. — Доминик — твое лучшее сейчас! И, нет, я не против… спокойной ночи!
И когда она с этой своей взрослой полуулыбкой на губах снова садится у телевизора, а я стою, словно Алиса в каком-то немыслимом Зазеркалье, дочь вдруг добавляет:
Ты сейчас даже пахнешь Ником! — тихий смешок. — Не то чтобы я, действительно, знала, как он там пахнет, но ты определенно не пахнешь моей мамой, а значит… — еще один тихий смешок. — Ник пахнет карамелью! — и она одаривает меня кривой полуулыбкой, даже не представляя, какое душевное смятение пораждают во мне ее слова.
Моей дочери четырнадцать… моя дочь почти взрослая. А я влюблена в парня моложе себя на десять лет! Влюблена в сына моей лучшей подруги, что еще важнее… На ватных ногах я прохожу на кухню и залпом выпиваю стакан воды… И этот парень ждет меня в моей спальне, в моей кровати…
Пора возвращаться. Я ведь не боюсь, правда? Совсем нет. Ни чуточки.
Подумаешь руки трясутся… нервы абсолютно негодные в последнее время… И Доминик тут абсолютно не при чем!
Вот именно, не при чем. Под такой внутренний монолог я и переступаю порог своей комнаты, в которой продолжает гореть приглушенный свет торшера у стены и в которой на моей кровати впервые за долгое время снова лежит мужчина. Диван в гостинной не считается…