… И просыпаюсь как от толчка. Хотя толчок, скорее всего, действительно, был, так как ноги Томми лежат прямо поперек моего живота, а головой он упирается Доминику в подмышку. Оба спят сном праведников — что подразумевает этот праведный сон, судить не берусь! — но полнейшее безмятежное умиротворение, написанное на их спящих лицах, так и напрашивается на подобное сравнение.
Тихонько высвобождаюсь и соскальзываю с кровати — следует уйти прежде, чем кто-либо из семейства Шрайбер проснется и увидит меня здесь…
Часы показывают шесть утра, когда я наконец возвращаюсь домой и юркаю в уютное тепло рядом со спящим мужем, тот даже не шевелится — утренний сон, как я знаю, у него самый крепкий. Тем лучше, мне и самой не помешает лишний час сна, которым я и спешу воспользоваться, а будит меня нежное поглаживание по бедру и тихий голос у самого уха:
Ну что, моя отважная партизанка, как прошла твоя ночная засада в комнате Томми?
Сносно, — отзываюсь я сонным голосом. — Но лучше бы такого больше не повторялось! Партизанка из меня явно некудышная.
Когда ты вернулась?
Около шести, ты спал, как суслик! — я потягиваюсь и чмокаю Юргена в колючую щеку. — Надеюсь, Доминик не проболтается Хелене о нашей засаде… — И я утыкаюсь лицом в подушку.
Так Доминик тоже был там?
Упс, я и в самом деле не сказала об этом Юргену и теперь виновато кошусь на него:
Да, он уже был дома, когда я привезла Томми… Сказал, что у него изменились планы на вечер и я обрадовалась, что смогу оставить мальчика на него, но тут вернулась Хелена с кавалером… и мне пришлось остаться.
Юрген смотрит на меня внимательным взглядом с легкой полуулыбкой, от которой мне становится, действительно, не по себе… Никогда не видела, чтобы он так на меня смотрел! Словно заглядывает в самое сердце.
Почему ты так на меня смотришь? — пытаюсь сгладить легкомысленным тоном впечатление этого взгляда. — Никак ревнуешь? Это даже забавно.
Юрген, однако не подхватывает мой игривый тон.
Ты знаешь, а мальчик влюблен в тебя? — произносит он все с той же полуулыбкой. — У него это прямо на лице написано.
Я собираюсь было отпираться, но понимаю, что лгать нету смысла да и не за чем.
Знаю, — отвечаю просто, смотря Юргену прямо в глаза, — но ты ведь знаешь, что я тут не при чем…
Вместо ответа он притягивает меня к себе и зарывается лицом в мои волосы, что красноречивее любых слов, но потом все же добавляет:
Никогда бы не хотел оказаться на его месте, Джессика… Хорошо, что скоро он уезжает… Хорошо для всех нас.
Я не уточняю, что он хочет этим сказать: хорошо для кого — для Доминика, для меня или для самого Юргена — я только продолжаю лежать на его груди и чувствовать тихую вибрацию его сердца, которое продолжает мерно стучать под моим ухом. И этот звук для меня дороже любой музыки…