Переступая порог этого богатого дома на Штайнплаттенштрассе в окружении аккуратно подстриженных лужаек и искуссно выстреженных кустов, я была практически на сто процентов уверена, что откажусь от любого предложения, которое мне могут тут сделать, и вот теперь, смотря в заинтересованные глаза Михаэля Вайса, неожиданно понимаю, что готова согласиться, даже более: мне симпатичны как сам этот новомодный дом в стиле люкс, так и его хозяин с его сеточкой веселых морщинок у рта и маленькими очочками в деревянной оправе. Говорю, что готова попробовать, только не хотелось бы никого разочаровывать…
Михаэль Вайс подрывается с места и спешит пожать мне руку, потом с ходу выстреливает суммой, которую готов платить мне за мой скромный труд (сумма оказывается более чем приличной, я даже ушам своим не верю) и тут же с самым серьезным видом добавляет:
Но есть один момент, на который я бы хотел особенно обратить ваше внимание…
Ну вот, думается мне, сейчас последует нечто жуткое, тот самый «сыр» в бесплатной мышеловке.
Фрау Керрнер, — говорит мой работодатель почти строго, — я крайне чистоплотный человек и требую идеального порядка в любой из комнат моего жилища. Если только я посчитаю вас недостаточно пригодной для этой работы, то, уж не обессудьте, но я вас сразу же уволю.
Я облегченно выдыхаю, как человек, который долгое время сдерживал дыхание.
Это вполне разумное требование с вашей стороны, — отзываюсь я все с тем же облегчением в голосе. — Постараюсь не допустить ничего подобного.
Мой визави тут же расплывается в довольной улыбке и снова добавляет:
Наши горничные носят рабочую форму, фрау Керрнер, — он окидывает взглядом мой неказистый наряд, — надеюсь, с этим у вас не будет никаких проблем?
Я уверяю его, что с радостью облачусь в любую форму, которую он посчитает приемлемой для себя (лишь бы только это не была пятисантиметровая юбочка и чулки, вздыхаю я про себя), и тогда Михаэль Вайс предлагает мне переговорить с его дочерью на счет этой самой формы, которую она должна помочь мне достать самого подходящего размера.
Я провожу вас в библиотеку, — с этими словами он учтиво распахивает передо мной дверь, — в это время дня она должна быть там.
Мы спускаемся по монументальной лестнице, которая вполне могла бы соперничать с любой из своих товарок по викторианским романам, как я уже и упоминала, так что я невольно припоминаю Скарлетт, которая однажды навернулась с точно такой же, потеряв своего неродившегося ребенка… И с чего это мне в голову лезут все эти читанные некогда сюжеты?! Никак я возомнила себя героиней одного из них. Чудно, однако! Тем временем мой спутник распахивает передо мной — нет, не массивную дубовую дверь с резными виньетками — дверь (красивую, но все же просто дверь) в библиотеку, и я вижу Ванессу и Доминика, сидящих в обнимку у настоящего полыхающего жаром камина и мило беседующих.