Дочь собирается покрасить стены в нежно-персиковый цвет и терпеливо сносить соседство с малолетним братцем, вечно донимающим ее своими почемучками, лишь бы не пришлось переводиться в другую школу…
Джессика, куда нести эти коробки? — окликает меня Стефан от пирамиды высотою в метр. У него приветливая, открытая улыбка, которой он постоянно пользуется…
Думаю, в прицепе для них еще найдется местечко, разместите их у самого края, чтобы первыми составить в новой квартире. Распаковкой этих коробок мы займемся в самую последнюю очередь…
В этот момент в поле моего зрения возникает знакомая фигура Доминика, он подходит к брату и негромко интересуется:
Кто это такой? — кивком головы он указывает на Стефана.
Друг нашего «байкера», — отзывается тот с легкой ухмылкой. Относится ли эта ухмылка к самому «байкеру», к другу «байкера» или даже к самому Доминику, так и остается для меня загадкой…
Привет, Джессика, — приветствует меня парень, неловко дергая рукой. — Немного припозднился, но все же я тут…
Рада, что нашел время для нас. — Мы секунду стоим в молчании, смущенные и не знающие, что сказать друг другу, а потом Пауль окликает брата и велит ему тащить в бус наши кухонные стулья.
Комнаты пустеют с невероятной скоростью, словно армия суетливых муравьев растаскивает нашу прошлую жизнь кирпич за кирпичиком, сметая все до основания. Я с тоской поднимаюсь в нашу с Юргеном опустевшую спальню и провожу кончиками пальцев по поблекшим обоям, которые некогда мы поклеили с мужем вместе, кое-где допустив дилетантсткие огрехи. Теперь обои — это то единственное, что еще осталось от того счастливого времени…
Джессика, — голос Пауля окликает меня снизу, — мы почти закончили, ты как, готова ехать?
Да, сейчас спущусь. Дайте мне минутку…
Парень понимающе посматривает на меня с нижней ступеньки лестницы, потом кивает и быстро выходит, прикрывая за собой дверь.
Я неторопливо прохожусь по каждой из опустевших комнат, с горечью осознавая быстротечность всего в этом мире, в последний раз касаюсь рукой дверных ручек, хранящих столько наших прикосновений, что невозможно и сосчитать, потом быстро выхожу и захлопываю дверь за своей прошлой жизнью.
«Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать».
*************************
Уведомлять Ванессу о нашем с детьми переезде ни мы сами, ни Доминик, конечно же, не стали — наверное подспудно чувствовали, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но примерно недели через две после данного события все неожиданно открылось… Это случилось однажды вечером, когда я, к счастью, уже отбыла домой и поэтому меня сия сцена благополучно миновала, но Доминику, как я слышала, досталось по полной… Именно тогда он и ушел из дома, хлопнув, что говорится, дверью.