И вся эта пляшущая, обманная, затаившаяся в ожидании энергия не взорвалась. Она проникла мне в кровь, захлестнула меня изнутри. Я отпрянула, но он не отпускал меня, удерживая на месте, пока его губы прижимались к моим. Жаркое, дикое счастье пузырилось в моих венах, пока он влек меня сквозь этот головокружительный ураган. Мои пальцы едва не выпустили папку, желая вцепиться ему в волосы и ощутить их упругость.
Но, когда я совсем уж начала плавиться, он отстранился.
Мои глаза распахнулись.
– Спасибо. Это все, чего я хотел. – Он повернулся и вышел за дверь.
Через несколько минут я услышала в кабинете Боба его голос, спокойный и холодный, как лед. Он просил показать ему ту или иную недвижимость.
Господи. Я вертела на пальце обручальное кольцо до тех пор, пока кожа под ним не побелела. Как я могла? Как я могла, зная, что этими же губами он целовал Джейн? И Хизер. И Фелицию.
Мои глаза защипало от слез.
Что в этом Трое Хитгейте такого, что никак не отпускает меня?
3 июля 1995 года
– Добро пожаловать домой, – обняла я Джейн. – Выглядишь потрясающе.
– Смотри, какой загар. – Она вытянула руки. – В Греции было чудесно!
– Да и тут неплохо. – Я огляделась вокруг.
Просторный бревенчатый дом, укрытый в потайной бухте на озере Бейс. Сквозь могучие сосны, растущие на берегу, посверкивала вода.
– Он принадлежал семье Мэтта в трех поколениях. Будет так здорово провести тут лето.
– А потом? – спросила я.
– А потом у меня столько дел! Нам надо будет найти жилье. Потом я начну его обставлять. О, и еще мама Мэтта хочет, чтобы я помогла ей с благотворительностью. Можешь себе представить? Я вся такая светская?
– У тебя отлично получится.
Это было правдой. Между нами всего четыре года разницы, но мы с Джейн словно из разных миров. Она любила гламур и блеск, ужины с влиятельными людьми, я же предпочитала тихие домашние вечера, простые ритуалы – уложить детей спать, разобрать свежевыстиранное белье, сварить ароматный домашний суп.
Мы обернулись на скрежет шин по гравию. К дому подъезжала машина. Силуэт водителя – узкая талия, широкие мускулистые плечи – невозможно было спутать ни с кем.
Я с силой втянула воздух. Прошло несколько недель. Кожа Троя потемнела, как будто он проводил время на солнце. Он направился к нам своей ленивой расслабленной походкой, затянутый в узкие джинсы и черную майку.
– Трой, тебе удалось! – Джейн бросила накрывать на стол и побежала к нему навстречу.
– Друзья? – она чмокнула его в щеку.
– Друзья, – ответил он.
Его глаза скользнули по длинному столу под дубом и замерли на мне.