* * *
На сытый желудок, говорят, легче думается. И.Д.К., напротив, всегда полагал, что сытому человеку приятнее возлежать на диване и смотреть телевизор, чем истязать ум в поисках решения задачи, поставленной именно на голодный желудок. Ему вспомнилось, как лет восемь назад, составляя программу раскодировки книги «Бытие», он просидел у компьютера пятнадцать часов кряду, и чем острее становилось ощущение голода, тем эффективнее работал мозг. И.Д.К. представлялось, будто он заполнял идеями не серые клеточки, а мешок под диафрагмой, вовсе не приспособленный для переваривания невесомой пищи. И.Д.К. укладывал идеи в штабеля, желудочный сок переваривал их, а кровь их впитывала, и мысли становились частью его существа, он ощущал их не серыми клеточками мозга, а печенкой, сердцем, даже пяткой на левой ноге, начавшей чесаться, едва он понял, в чем ошибался и исправил ошибку в программе. А потом, когда все было отлажено и компьютер приступил к расчету, И.Д.К. достал из сумки припасенные еще с утра бутерброды (Люда так хорошо их готовила, Господи, что за время было, милость твоя…), сжевал их за минуту и почувствовал тянущую пустоту в голове, будто еда впитала в себя все мысли, и теперь — вот странная идея! — он станет глупым и тупым, как пробка, едва только пища перейдет из желудка в кишки, а потом превратит мысль в отбросы…
Сейчас, впервые в жизни, ему удалось разрешить это противоречие: желудок его был по— прежнему пуст, он ощущал это, но голод исчез. Возможно, поэтому в голову приходили не рассуждения, но выводы.
Многомерность мира. Не ново, были такие исследования, он знал эти математические спекуляции, мало связанные с физически реальным космосом. Фантасты — кое— что он читал, хотя и немного — заставляли своих героев путешествовать по разным мирам, многомерность которых представлялась лишь суммой пространств и времен, необходимых для сюжета. Впрочем, к чему упрекать кого бы то ни было: жизнь сложнее любой модели, любого прогноза. Не в этом дело. А в том, что человек всегда, от века, был частью многомерия, ему — нам! — лишь казалось, что живет он в простом трехмерном пространстве и одномерном времени.
Вопрос. Все ли живое так же, как человек, запрограммировано на жизнь в бесконечномерном мире? Животные не могут знать Кода. Или могут? И что тогда?
И еще вопрос, которого он старательно избегал все время — и тогда, когда занимался расшифровкой Книги, и (особенно) когда Код начал действовать. Кто? Если Дарвин мог утверждать, что человек возник в результате отбора, и если остальные эволюционисты резонно полагали, что развитие от простого к сложному неизбежно приводит в достаточно отдаленной перспективе к появлению разума, то что сказать теперь? Доказано экспериментом — в гены человека некогда была впечатана сложнейшая программа. Для включения этой программы человеку дана была Книга кодов, написанная в форме рассказа о сотворении и развитии мира. Для сохранения Книги в первозданном виде была выбрана нация хранителей.