Я опустила голову. Мне было много что возразить, но я не хотела сейчас вступать в спор. Достаточно того, что Влад настроен так гуманно и философски. Он продолжал:
– Да, я во многом определил твою судьбу. Во многом не так, как тебе бы этого хотелось. Но такой уж я человек, у меня свой взгляд не только на свою жизнь, но и на жизнь окружающих. Эгоизм? Нет, скорее прагматизм. Иногда, когда ты желаешь человеку добра, мало дать ему всё для счастья, надо ещё заставить его воспользоваться этим. И вот тогда ты и становишься безжалостным тираном в глазах тех близких, которым желал помочь. Так же я взял ответственность за судьбы сотен людей, базистов, которые подверглись Затмению. Добровольно ли они пошли на это – не совсем. Но стоило ли оно этого – время показало, что, несомненно, стоило. Когда настанет пора этим людям вернуться к нормальной жизни, разве кто-нибудь из них пожалеет, что был частью этого проекта, который спасает жизни, который спасёт ещё миллионы жизней?
Я на секунду вышла из своего утреннего оцепенения и подняла на Влада глаза, полные удивления:
– Затмение обратимо?
– Конечно. Изначально оно планировалось как обратимый процесс. Просто сыворотка ещё не готова, но мы активно работаем над ней.
Несколько мгновений я молча сидела, уткнувшись взглядом в одну точку. Новость была хорошей, но она несколько терялась на фоне моих нынешних переживаний.
– И ты ни разу не ошибался? – вернулась я к нашему разговору.
Влад невесело усмехнулся:
– Этот вопрос я чаще всего задаю себе, глядя на тебя. Особенно остро он встал передо мной сегодняшней ночью, когда я увидел всю горечь твоих слёз. Но, наблюдая за тобой, безмятежно спящей на нашей кровати, нежившейся под лучами утреннего солнца, я в конце концов убедился, что иду в правильном направлении и нам уже практически ничто не мешает жить счастливо. Скажи, ты ведь не жалеешь, что у нас родились дети?
– Что за глупый вопрос? Как я могу об этом жалеть? Это неудачный пример. Есть много других вещей, о которых я жалела. – Мне почему-то захотелось быть предельно откровенной, хотя я понимала, что балансирую на грани терпения Влада. – Конечно, я не забыла, что если бы не ты, то я до сих пор бы отсиживала свой срок в тюрьме, и не было бы никаких детей, ничего бы не было. Но даже это не давало тебе права решать за меня, как мне жить, ломать моё представление о счастье.
– Да неужели ты до сих пор считаешь, что была бы счастлива с этим светским модником, который подвёл тебя под монастырь? Или с этим прохиндеем Жаном, который поджал хвост и бросил тебя при первой возможности?