Я, конечно, немедленно затушила сигарету и приняла деловой вид. Провожая его в клиентский зал, где хотя бы было чем дышать, я лепетала что-то про опостылевшую аллергию, утирая салфеткой потёкшую тушь. В общем, в течение нескольких секунд после его появления стало понятно, что первое впечатление обо мне безнадёжно испорчено. Он смотрел на меня с плохо скрываемым пренебрежением, пока я лично упаковывала новогодние наряды для его жены и дочери, которые они сами выбрали около месяца назад. Всем видом сей важный господин показал, что торопится и разговор о совместном ведении бизнеса, который мы любезно завязали неделю назад по телефону, придётся отложить.
Вернувшись в кабинет, я решительно достала из сумки портмоне, а из него извлекла потёртый клочок бумаги в клетку, на котором размашистым неровным Жанкиным почерком был накарябан адрес Жана. Я положила его перед собой на рабочем столе. Весь оставшийся день я вела себя спокойно и уверенно, больше никаких неприятностей и эксцессов. Я приняла твёрдое решение по окончании рабочего дня непременно наведаться по этому адресу. А дальше будь что будет.
По дороге в отдалённый от центра Москвы спальный район я всё больше убеждалась в правильности принятого решения. Возможно, это нужно было сделать намного раньше, прислушавшись к ненавязчивому совету Павла. Мне также вспомнились слова Жанны, когда она без колебаний согласилась дать мне адрес Жана. Она говорила о том, что мне не помешает посмотреть ему в глаза и понять, что он недостоин моей любви. Дай-то бог, чтобы хоть в этом она оказалась права.
В восемь вечера, не слишком поздно, но как раз в то время, когда все обычные семьи уже собираются за домашним ужином, я уже въезжала на своём «Лексусе» в тёмный, плотно заставленный автомобилями двор. Шестнадцатиэтажка, в которой живёт или когда-то жил Жан, находилась прямо около МКАДа. Я уже так давно не бывала в таких глухих районах города, а тем более в таких тесных дворах, что невольно ощутила ностальгию по ещё «добазовской» Москве. Оказывается, некоторые её районы совсем не изменились до сих пор.
С парковкой возникла проблема, оставить машину было просто негде, поэтому мне пришлось перегородить выезд паре-тройке автомобилей. Так все в этом городе делают, когда покидают машину ненадолго, главное оставить под лобовым стеклом номер мобильного. В том, что моя отлучка будет недолгой, я почему-то была уверена. Выйдя из машины, я секунду помедлила, ещё раз огляделась, нашла взглядом нужный подъезд и решительно направилась к нему. Минут пять пришлось потоптать свежевыпавший снежок в ожидании, что кто-то откроет дверь с домофоном. Как-то мне не хотелось объясняться с Жаном или его женой с помощью этого вида связи. Благо ждать пришлось недолго. Щуплый мужичок вывел на прогулку свою дворнягу, позволив мне беспрепятственно юркнуть в подъезд. В лифте, чтобы не задохнуться от зловония, оставшегося после проезжавшей в нём псины, я уткнулась носом в воротник своей норковой шубки.