Меньше всего в эти секунды я думала о том, что скажу Жану при встрече. Только оказавшись напротив кнопки звонка нужной квартиры, я обозначила, чего мне делать не стоит. Бросаться ему на шею, это раз. Потому что хоть я и не чувствую бешеной ненависти к этому человеку, но, по сути, обиды, которые он мне нанёс, вполне существенны. Не стоит также высказывать претензии по поводу его связи с Жанной и его женитьбы, это два. У каждого из нас давно своя семья, мы чужие друг другу люди, и моё недовольство будет выглядеть по крайней мере глупо. Объяснять свой приход ночными видениями, это три. Он просто подумает, что я сошла с ума.
В конце концов, нужно хотя бы убедиться, что этот адрес не устарел и по-прежнему принадлежит Жану и его семье. Для этого надо было нажать кнопку звонка – и я сделала это. Спустя минуту, когда я уже была готова с облегчением выдохнуть и развернуться к лифту, за дверью, которая являлась общей для четырёх квартир, послышался звук открывающегося замка. Дверь одной из квартир открылась, затем я услышала детский голос:
– Пап, я с тобой!
– Я на секунду, не нужно, иди домой, – раздался в ответ приглушённый мужской голос. Понять, принадлежит ли он Жану, было затруднительно даже для меня. Спустя пару секунд отворилась и хлипкая дверь, отгораживающая меня от общей прихожей.
В дверном проёме показался Жан. Он открыл дверь не до конца, всё ещё держался за ручку – видимо, думал, что разговор с незваным гостем и правда займёт не больше пары секунд. Послать очередного торговца картошкой, например, долго ли? Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы осмотреть его с головы до ног. Меньше всего я ожидала увидеть перед собой прежнего Жана, но именно таким он и стоял передо мной сейчас. Он практически не изменился. Возможно, немного осунулось лицо. Щёки были покрыты трёхдневной щетиной, волосы слегка взъерошены, как будто звонок в дверь поднял его с кровати. Но всё это больше походило на маскарад, к которому прибегают в театре или кино, чтобы состарить героя на пару-тройку лет. Ни седины в висках, ни обрюзгшего животика, который я так надеялась увидеть. Ничего отталкивающего во внешности Жана не было, и от этого сердце моё неприятно кольнуло. Немного помятый и небритый – вот и все метаморфозы за последние восемь лет.
В эти несколько мгновений Жан, видимо, сфокусировал на мне свой рассеянный взгляд и произнес:
– А-а, это ты, – скорее утвердительно проговорил он.
Я совершенно растерялась, он встретил меня с таким видом, как будто это не я, а соседка сверху, заглянувшая, чтобы попросить сделать музыку потише. Но отвечать на риторический вопрос я не посчитала нужным – выглядело бы глупо. На секунду мне показалось, что он сейчас уйдёт, закрыв дверь у меня перед носом. На самом же деле он немного подался назад, чтобы взять с тумбы сигареты с зажигалкой и вышел ко мне, аккуратно прикрыв за спиной дверь.