Не знаю, сколько я так пролежала одна на кровати. Наверное, около пяти часов. Лишь когда за окнами окончательно стемнело, я наконец задремала, но погрузиться в глубокий сон не вышло. Дверь спальни отворилась настежь, и на пороге возник высокий силуэт Жданова. В темноте спальни мне всё же удалось разглядеть, как он уверенно, хоть и шатаясь из стороны в сторону, направился ко мне. В этот момент я почувствовала себя маленьким беспомощным зверьком, на которого надвигается тень крупного хищника.
Рубашка Влада была расстёгнута, оголяя широкую волосатую грудь. На ходу он расстёгивал ремень. Мне захотелось зажмуриться и лишиться чувств в эту самую секунду, но не вышло.
Пришлось прочувствовать и тяжесть навалившегося на меня тела, и зловоние перегара, перемешанного с запахом табачного дыма, и боль в запястьях, зажатых в тиски рукою Влада, и то, как одним движением другой руки он превратил тунику, надетую на мне, в кусок рваной материи.
Глава 18
– Рита, что стряслось? Я не ждала тебя так скоро, – взволновано проговорила Жанна, вставая из-за стола и направляясь ко мне.
– Я прогуливалась вокруг медпункта, увидела вазу на подоконнике, не удержалась и зашла.
На самом деле, проснувшись утром среди мятых простыней, первое, о чём я подумала: нужно поскорее повидать Жанну. Мне просто необходимо было поговорить с кем-то близким и родным, чтоб не сойти с ума. В коттедже я была одна, поэтому, наскоро собравшись, я побежала сторожить заветное окошко медпункта.
– Что с тобой, Марго? На тебе лица нет. – Жанна, как лучшая подруга, всегда могла безошибочно определить изменения в моём настроении.
– Жанна, это так ужасно, что я даже не могу сказать об этом вслух. После того как это случилось, мне жить не хочется. – На моих глазах проступили слёзы.
А Жанкины глаза загорелись.
– Да ты что! Серьёзно? Ну и как он?
– Жанна! – Я была готова разрыдаться от столь легкомысленного отношения подруги к моей личной трагедии. – Ты неисправима!
– Ладно, ладно, прости меня, Ритуль. Я тебе никогда не говорила, но мне с первого дня пребывания на базе было интересно, какой из Жданова любовник, – мечтательно произнесла Жанна.
– Ты мне говорила об этом, – с обидой в голосе ответила я. – Но мне от этого ничуть не легче. И в красках я тебе ничего описывать не собираюсь. Я не для этого сюда пришла.
Мне уже хотелось развернуться и уйти, так и не получив ожидаемой дружеской поддержки, но Жанна, ещё раз извинившись, обняла меня, и мы вместе присели на кушетку.
– Он же говорил, что не будет торопить тебя, что даст тебе время привыкнуть к нему, – сказала подруга.