– Я понимаю, каково тебе. Как ты тоскуешь по Жану, как ненавистен тебе Влад. И мне искренне жаль, что я не могу тебе посоветовать ничего иного, кроме как смириться и ждать. Ты же знаешь, это не в моём духе – советовать смирение. Но это только на время. Тягаться со Ждановым тяжело. В его руках сила и власть. Поэтому у нас просто нет выбора.
– Ты права, Жануль, – согласилась я, обречённо уставившись в кафельный пол. – Нельзя раскисать. Ради Жана, ради нашего общего будущего.
Вернувшись в коттедж, я застала там Жданова. От беспорядка, оставшегося со вчерашнего вечера, не осталось и следа.
На столе, который ещё с утра был усыпан осколками битых стаканов и пеплом сигарет, красовалась белая скатерть, а на ней стояла ваза с бессчётным количеством алых роз. Рядом корзина с фруктами и бутылка дорогого шампанского.
– И что же мы празднуем? – обратилась я к стоящему у окна Жданову.
У этого человека, гладко выбритого, в белой накрахмаленной рубашке, не было ничего общего с тем Владом, которого я видела вчера. Он был свеж, подтянут и даже немного весел. Я поразилась его способности так быстро переживать беду.
– Я просто хотел немного поднять тебе настроение и извиниться за моё вчерашнее поведение, – мягким доброжелательным тоном ответил Влад.
– Тебе не стоило так утруждаться. Мне ничего от тебя не нужно.
Я с пренебрежением взглянула на букет, доставленный сюда не иначе как вертолётом, повернулась к нему спиной и подошла к окну. Так, оказавшись метрах в двух от Влада, я почувствовала приятный запах дорогой туалетной воды. Жданов подошёл ещё ближе.
– Ты знаешь, Рита, я совсем не так представлял себе эту ночь. Мне жаль, что всё так случилось.
– Не понимаю, – усмехнулась я. – Ты извиняешься за то, что случилось или за то, как это случилось? Так вот, меня совсем не волнует то, как это случилось. Ты понимаешь, о чём я?
– Рита, я бы хотел с сегодняшнего дня начать всё с чистого листа. – Проигнорировав мой вопрос, Влад извлёк из кармана брюк маленькую бархатную коробочку: – Это тебе.
Я не взяла презент из рук Влада, тогда он сам открыл крышку, и моему взору представилось кольцо с бриллиантом невиданной величины, крепящимся к платиновому корпусу четырьмя тонкими ножками.
Как у истинной ценительницы прекрасного, у меня на секунду перехватило дыхание, но принимать подарок я не спешила.
– Пусть этот чистый драгоценный камень будет символом наших зарождающихся отношений. Одним словом, я хочу, чтобы с сегодняшнего дня ты называлась моей женой, первой и единственной.
– Влад, называй меня как тебе угодно. От этого не поменяется моё отношение к тебе, как ты не понимаешь? – заговорила я, оторвав наконец взгляд от чудесного камня. – Что за сумасшествие? Ты единственный человек, с кем я могу разговаривать на этой базе, и ты меня совсем не слышишь, а только лишь с завидным упорством гнёшь свою линию. Мне ничего от тебя не надо, неужели непонятно?