– Простите. Мне просто стало все равно, кто они. Все дорогое, что у меня было, уже забрали. И мне нет дела, кто и на что еще посягнёт.
– Маргарита. Знаете, почему на самом деле за два года Алекс не познакомил меня с вами? Ведь у меня большой уютный загородный дом, в котором он всегда был желанным гостем, семья, которая уже много лет принимала его как родного. Мои дочери звали его дядей. А моя жена пыталась сосватать ему нашу лучшую подругу, очень достойную женщину. Но он встретил вас. Безутешную вдову. А я навел справки. И понял, что вы та еще актриса. Сказал ему об этом, а он не послушал. Думаю, что затаил обиду. А может, просто любил вас так, что не хотел допускать ситуацию, в которой вы бы почувствовали себя неловко или неуютно. Потом я сто раз сказал ему, что рад за него и поддержал бы любой его выбор. Но мой друг этого уже не слушал. Вы заменили ему целый мир. И хорошо. У меня же есть мой мир, моя семья, моя тихая гавань. Но как так вышло, что вы стали той, кто на следующую же ночь после его убийства, шушукается с его же убийцей?
У меня закружилась голова от вкрадчивого тона собеседника и от смысла слов, медленно доходящего до меня. Однажды чекист – на всю жизнь чекист. Как-то раз, именно так охарактеризовал его Алекс, и мне ничего не оставалось, кроме как мысленно поаплодировать Матвею. Но какие дикие и неправильные выводы! А я даже рта не могу открыть, чтобы опровергнуть.
В этот момент вернулся юрист, объявил, что чай вот-вот принесут, и снова начал что-то тараторить.
Я встала, попросила его прислать все необходимые бумаги по почте и сказала, что мне срочно надо уехать.
Как бы не так?
– Я провожу вас, – Матвей поднялся во весь рост, почти такой же, как у Алекса, и открыл дверь.
Я поблагодарила юриста и нырнула в проем.
– Я любила Алекса, и не хочу осквернять его память, препираясь с вами. Если вы обо мне какого-то дурного мнения и подозреваете в чем-то, то давайте поговорим хотя бы после похорон?
Мысленно я понадеялась, что к этому времени буду уже недосягаема как для Матвея, так и для любого другого человека из этого времени.
– Маргарита, – с досадой проговорил он, нажимая за меня кнопку вызова лифта, – я до последнего надеялся, что мне не придется вас в чем-либо уличать, что, увидев меня, вы обрадуетесь возможности рассказать о характере ваших бесед с людьми в форме. Ведь и тогда на острове они пришли к вам, а Алекс просто попался под горячую руку. И осознавая всю полноту своего причастия к ситуации, вы все равно молчите и игнорируете меня.
– Вы правы, Матвей, мне до вас нет никакого дела. И я могла бы спокойно выложить вам все, что мне известно. Но вы первый заговорили о своей прекрасной семье и дочерях, которых вам повезло видеть ежедневно последние два года. И ради них я промолчу. Увидимся на похоронах.