– Ориентируясь на свои скудные демографические познания, Раджа, смею предположить, что численность населения планеты во времена всемирного потопа была значительно меньше, чем сейчас. Даже если представить, что ковчег с «каждой твари по паре» действительно существовал, что это не аллегория и не библейский образ. Вы же сами понимаете, что тогда во имя светлого будущего погибло намного меньше людей, чем будет уничтожено через двадцать восемь земных лет на покинутой нами планете?
– Больше людей – больше грехов. Строже меры. Как показала история, жертва одного человека – ничего не стоит.
– О чем вы?
– О жертве Иисуса.
– А.
– Вот вам и «а». А если б народ всерьез задумался и принял посыл, то этой жертвы было бы достаточно. Сын Божий наглядно показал всем, как должна выглядеть жизнь.
– И как же?
– Как крестный путь. Жизнь должна быть осознанной, целенаправленной, наполненной болью. Только через боль и страдания душа переходит на новый уровень. Он показал, что быть человеком очень трудно. Это своеобразный подвиг, на который способен далеко не каждый.
– Интересно, есть ли шкала, по которой измеряется мера страданий? Мне было бы интересно узнать степень моих собственных.
– Думаю, нет. Но теперь у нас есть прибор, который определяет не только количество, но и качество прожитых жизней. Именно благодаря ему, Маргарита, вы отправляетесь в будущее в числе избранных. Уж не знаю, какие страдания выпадали на долю ваших предыдущих воплощений, но они были достойными. Вы никогда не жили праздно и не прожигали жизнь, как большинство.
– За это вы решили приумножить и продлить мои страдания?
– Вы страдаете?
– Ну уж точно не наслаждаюсь жизнью.
– Мне показалось, вы нашли себе занятие по душе на этой базе. Редко посещаете собрания и занятия для избранных. Зато много времени проводите за ноутбуком.
– Это же не приветствуется, да?
Я вспомнила, как много раз Раджа, заходя навестить меня, заставал за работой над книгами и бросал укоризненный взгляд. Из-за этого я сразу же захлопывала крышку ноутбука.
– Пропуск занятий? Мне не составляет труда беседовать с вами индивидуально.
– Нет, – мне хотелось посоветовать Радже не строить из себя дурачка, которым он не является. – То, что я пишу книги.
Мой собеседник не стал изображать деланного изумления, за что я мысленно поблагодарила его.
– Если это книги о прошлом, то важно понимать, о чем именно.
– Ясно. О прошлом – либо плохо, либо никак?
– В любом случае в будущее им не попасть.
И тут я поняла, что взгляд Раджи, застающего меня за писательством, не был осуждающим. Он был полон сожаления по поводу бесполезности работы, которую я ежедневно проделываю. Но как говорится – чем бы дитя ни тешилось…