Во время проверки Элая нужно держаться подальше именно от Мракинберг. Иначе я и слова сказать не успею, как мне горло перережут.
— Что здесь происходит?! — раздалось гневное от входной двери.
Вошедшие в таверну капитан Корс Мальтал и Бастиан окинули нашу троицу свирепыми взглядами. А я, между прочим, вообще в сторонку отошла.
— О! Так это эльтийская сталь! — восхищенно воскликнул стражник, отодвинул от себя лезвие и принялся внимательно его разглядывать.
— Эльфийская, — насмешливо поправила его Мракинберг.
— Верно-верно! Вблизи гораздо лучше видны темные руны! — продолжил ломать комедию темный.
Товарищи стражника недоуменно переглянулись, капитан подозрительно прищурился, а Бастиан просто досадно прикрыл лицо ладонью, качая головой.
— Хейв, снова клинья подбиваешь к адепткам академии? Ничему тебя жизнь не учит, — раздраженно процедил старик.
— Обижаете, капитан. Я же радушие проявлял!
— Прояви все свое радушие, устанавливая стихийные артефакты на горном перевале! — рявкнуло начальство. — Вперед! И товарищей прихвати. Будете вместе со всем радушием патрулировать ночью окраины следующую неделю.
Товарищи как-то тоскливо проследили за тем, как клинок с тихим звоном вошел в ножны, после чего шесть пар глаз, не скрывая злобы и обещания скорой расправы, посмотрели на Хейва.
— Удачного патрулирования, — весело пожелала Диэса, махая ручкой.
— Примите мои извинения, адептка Мракинберг, — почтительно произнес Мальтал. — Как их капитану мне стыдно, что такое неуважение было проявлено в отношении дочери клана Фибьер, одной из аман-иш принца Эларониса Митиана и девушки в частности.
Тут послышался дружный грохот. Трое стражников при словах начальника, обходя пустующий столик, обернулись в нашу сторону, вследствие чего натолкнулись на стулья, а шедшие за ними налетели на упавших. Хейв, собиравшийся вальяжно облокотиться о стойку рукой, промахнулся и приложился о нее головой. И судя по выражению лица капитана стражи Райхола, стыдно ему теперь не из-за приставаний к Диэсе.
— Три недели ночного патруля! — прогремел голос потерявшего терпение старика. — Приступить немедленно!
— Так ведь день, капитан, — прохрипел Хейв, потирая ушибленный лоб.
— Вон!
Побагровевшая кучка стражников ринулась к выходу, Хейв поднялся, двинулся следом за товарищами, но вдруг остановился, развернулся к Диэсе и отвесил той почтительный поклон. А после оперся на спинку ее стула и, склонившись, прошептал:
— Люблю девушек с огоньком.
— Ходить тебе в ночной патруль до конца дней, Хейв, — вынес приговор побледневший старик.