Не на такого напал, злобный буратина! Кирилл выслушивал ехидное уточнение и оборачивался к студентам — видите, как сложен диагностический поиск? Никогда нельзя идти на поводу у первого впечатления, нужно всячески стараться опровергнуть свои доводы и принимать только то, что отвергнуть не удалось. Михаил Максимович сейчас нам это наглядно продемонстрировал, за что ему огромное спасибо. Буратина зло щурил поросячьи глазки (он весь вообще был какой-то свиноподобный, заплывший жиром) и натянуто улыбался — да, именно так! Но в его взгляде явственно читалось: «Ну, погоди! Будет и на моей улице праздник!».
— Это в порядке вещей, — сказала супруга, когда Кирилл поведал ей о происках завотделением. — Классовая борьба между практиками и научными работниками. Неужели для тебя это новость?
— Не новость, — ответил Кирилл. — Но зачем же так грубо и прямолинейно? Мы же интеллигентные люди…
Супруга иронически хмыкнула и напомнила, что вождь мирового пролетариата Ульянов-Ленин считал интеллигенцию г…ом. И неспроста!
В принципе, поставить зарвавшегося дурака на место большого труда не составляло. Эту несложную науку Кирилл освоил давно, еще в Калининграде после смерти дяди Миши. Оппоненту нужно предложить выбор между худым миром и доброй ссорой и, заодно, напомнить, что угол падения равен углу отражения. Если ты будешь продолжать докапываться до меня по поводу и без, то я с таким же усердием начну докапываться до тебя и время покажет, кому от этого взаимного копания будет хуже. Но в данном случае овчинка не стоила выделки, потому что Кириллу предстояло работать на кафедре всего-ничего, до наступления лета. При таких раскладах не стоило обострять отношения. Люди же не сами по себе, особенно те, кто при должностях. Каждый входит в какую-нибудь группировку. Затронешь одного — против тебя ополчатся все, а тебе, между прочим, скоро предстоит защищаться. Поэтому самой разумной будет сдержанная линия поведения — парируй выпады оппонента, но сам на него не нападай.
— Чувствую, что Михаил Максимович приготовил нам очередную каверзную головоломку! — объявлял студентам Кирилл на входе в палату. — Не торопитесь и не доверяйтесь первому впечатлению. Семь раз отмерьте, а потом уже выставляйте диагноз.
При такой преамбуле коварство Сибицкого теряло свой смысл и превращаясь в учебную заготовку для студентов, но он все равно упорно гнул свою линию, не терял надежды уесть Кирилла публично. Если бы Сибицкий был умнее, то не действовал бы столь однотипно, а так у Кирилла уже выработалось что-то вроде рефлекторного отрицания. Если Михаил Максимович подводит к тому, что у пациента миокардит, то нужно думать о ишемической кардиомиопатии, а если он, к примеру, вдохновенно вещает о сердечной недостаточности, то нужно подумать о том, что отеки могут иметь почечную природу. Короче говоря, вы нам козырного короля, а мы вам тузом по сусалам!