Вот почему такую фигуру, как Швейцер, мог породить только нынешний век. Решения и дела друга людей Швейцера своими глубокими корнями уходили в мир идей буржуазной культуры его времени. Он отчетливо видел зло и страдал. Его нравственное чувство не могло примириться с ним. Швейцер стремился к созданию нового, лучшего мира, своего рода «содружества народов». Ведь видел же он на склоне лет, какая угроза нависла над человечеством вследствие изобретения новых ужасных орудий убийства, но в то же время он знал, что его идея благоговения перед жизнью была поднята на щит международным движением за мир и взаимопонимание между народами. На долю Швейцера выпало счастье идти впереди, призывая людей делать добро, и на исходе жизни убедиться, что призыв его услышан.
(В. А. Петрицкий)
Перевернута последняя страница книги жизни. Необычной жизни необычного человека. Яркая личность и многообразная деятельность ее героя — Альберта Швейцера — наверняка вызвали не только глубокий интерес, но и чувство симпатии к врачу-подвижнику, борцу за мир, чувство сердечной благодарности за его длившийся более полувека гуманистический подвиг в девственном африканском лесу. В то же время не могли не появиться и недоуменные вопросы. Некоторые сам автор ставит на страницах книги.
Почему Швейцер, рано почувствовав несправедливость социального неравенства, столь остро ощущая чужую боль, остался в стороне от революционных битв современности? Почему только на закате жизни выступил на стороне тех, кто защищает основное благо человечества — мир на нашей планете?.. Немало и других «почему» возникает при чтении книги. И это вполне естественно и закономерно. Альберт Швейцер являет пример поразительно цельной личности. Но не меньшее удивление вызывает многосторонность его натуры, многообразие творческой и практической деятельности. Альберт Швейцер — герой своего времени, представитель и защитник буржуазной культуры. Но он спорит со своим временем, выступает обличителем и критиком культуры буржуазного общества. Цельность порождает противоречия, и в процессе их борения выковывается новая цельность.
Однако расхожее представление о «нерушимой» цельности личностного облика Швейцера привело к тому, что в многочисленных написанных о нем книгах биографического жанра личность их главного персонажа предстает подчас как раз и навсегда данная, а жизнь изображается как своего рода «житие». В действительности взгляды Швейцера за время его долгой жизни менялись; на его жизненном пути происходили разного рода как внешние, так и внутренние повороты. Проследить развитие личности замечательного человека, уяснить причины изменения его оценок и поступков — едва ли не самая сложная, трудная, но и самая благодарная задача писателя-биографа. Паулю Герберту Фрайеру разрешение ее во многом удалось.