Об обычном переводе, следовательно, не могло быть и речи. И вот причина: «Конечно, я с детства говорил по-французски в равной степени, как и по-немецки. Однако я не считаю французский язык родным, хотя и привык с младенчества писать родителям письма по-французски, поскольку так было принято у нас в семье. Немецкий язык для меня родной, потому что эльзасский диалект, наиболее близкий мне лингвистически, принадлежит к числу германских диалектов. Собственный мой опыт говорит о том, что всякий, кто полагает, будто у него два родных языка, заблуждается. Пусть он воображает, что одинаково владеет обоими, и все же в действительности он думает только на одном из этих двух языков и только им и владеет свободно и творчески». Швейцер понял: чтобы достойно справиться с намеченной задачей, он должен заново окунуться в материал книги. И в результате преподнес лейпцигскому издательству сюрприз: французская монография объемом в 455 страниц превратилась в немецкую объемом в 844 страницы. В 1908 году вышло немецкое издание книги под названием «И.-С. Бах». На много лет вперед, вплоть до нашего времени, эта книга оставалась непревзойденным очерком жизни и искусства кантора церкви св. Фомы.
Изучение медицины требовало от Швейцера максимального напряжения. Одновременно он выполнял прочие многочисленные свои обязательства. В ожидании предстоящего экзамена Швейцер стал было сомневаться в собственных силах: «Несмотря на весь мой интерес к предмету, я не мог уйти от того факта, что память мужчины старше тридцати лет уже не столь эластична, как память двадцатилетнего студента».
Вместе с другими студентами он стал посещать «репетиторскую группу». Здесь обстоятельно прорабатывали все вопросы, которые могли встретиться на экзамене. 13 мая 1909 года Швейцер выдержал экзамен. Он рассказывал: «Против ожидания все завершилось благополучно, хотя в те экзаменационные дни я пережил самый тяжелый кризис переутомления из всех, которые я когда-либо знавал в жизни». Последующие семестры заняла работа в клиниках, что было для Швейцера менее утомительным.
Но тут произошло еще одно событие. Как органист Швейцер уже завоевал мировую известность. Точно так же и его работа «Немецкое и французское искусство органостроения» обеспечила ему глубокое уважение специалистов, внимание которых особенно привлекла высказанная в этой книге идея о необходимости реформы органостроительного дела. В мае 1909 года в Вене состоялся III съезд Международного музыкального общества. На этом съезде впервые была создана секция органостроения. «В рамках этой секции я вместе с мо-ими единомышленниками разработал „Международные правила органостроения“, где, отвергнув слепое преклонение перед чисто техническими достижениями, мы требовали вернуться к изготовлению гармоничных инструментов с отличным звучанием».