– Когда? – не поняла Синди. – В воскресенье вечером?
– Ну да. Когда ты мне звонила.
– Ну… Вариантов у меня было несколько. Ты мог бы заехать ко мне и забрать ее сам. Я могла бы закинуть ее тебе в участок. Мы могли бы пересечься с тобой где-нибудь, выпить, и я бы тебе…
– Я даже и не знал, что это возможно, – промолвил Клинг.
– Ты о каком из вариантов?
– Да о них всех. Я не знал, что ты готова со мной встретиться, выпить…
– Ты не находишь, что сейчас об этом уже бессмысленно говорить? – с напором промолвила Синди. – Я тебе звонила. Дома не застала, на работе не застала… Вот я и решила запаковать твою чертову рубашку и отправить тебе по почте сегодня же утром.
– А чего ты так злишься?
– Кто злится? Я злюсь? – удивилась Синди.
– Ну да, – отозвался Берт, – голос у тебя какой-то раздраженный.
– Слушай, мне выходить через двадцать минут, а я еще кофе не попила.
– Ясно, – вздохнул Клинг, – в больницу торопишься, опоздать боишься. А то вдруг твой доктор Фрейд расстроится.
– Смешно, – скучающим голосом произнесла Синди, – просто обхохочешься.
– Кстати, как он там поживает? – спросил Берт.
– Кстати, поживает он прекрасно.
– Вот и славно.
– Берт?
– Чего, Синди?
– Нет, ничего.
– Ты мне хотела что-то сказать? – спросил Клинг.
– Нет, ничего. Одним словом, я положу рубашку в пакет. Я ее постирала и погладила, надеюсь, она не помнется.
– Я тоже на это надеюсь, – промямлил Клинг.
– Пока, Берт.
Раздались короткие гудки. Клинг повесил трубку, тяжело вздохнул и отправился на кухню. Там он позавтракал – выпил стакан грейпфрутового сока, чашку кофе, сжевал два ломтика тостов, после чего вернулся в спальню и набрал номер Норы Симоновой. Он спросил, не желает ли она с ним пообедать, на что Нора вежливо отказалась, сославшись на деловую встречу с художественным редактором. Берт не стал приглашать ее на ужин из опасения снова получить от ворот поворот и ограничился тем, что предложил девушке встретиться с ним около пяти – пяти тридцати вечера и чего-нибудь выпить. К величайшему удивлению Клинга, девушка с ра-достью согласилась, и они договорились встретиться в «Оазисе» – коктейль-баре при одной из старейших гостиниц города, расположенной у западной оконечности Гровер-парка. Повесив трубку, Клинг отправился в ванную чистить зубы.
По адресу Шестнадцатая улица, 434 находился роскошный многоквартирный дом из бурого песчаника. Он располагался на территории, подведомственной полицейскому участку, – между Эйнсли-авеню и Кулвер-авеню. На одном из почтовых ящиков в фойе Мейер и Карелла нашли табличку «Л. Кантор». Дернув за ручку внутренней двери фойе, детективы обнаружили, что она не заперта, и потому сразу отправились на четвертый этаж, сочтя излишним звонить в квартиру из вестибюля. Они уже пытались воспользоваться телефонным номером из записной книжки Сары, но, увы, безуспешно. В телефонной компании им сказали, что данный номер временно не обслуживается. Правда это или нет – был большой вопрос.