– Перестаньте нести ахинею! – взорвался Джейсон. – Вашей супруги больше нет в живых. Если мы в состоянии помочь следствию найти убийцу, то…
– Да ничем вы тут уже не поможете! – вскричал археолог. – Из-за вас имя моей жены изваляют в грязи. Этого не избежать! Это непременно произойдет в ходе расследования.
– Мистер Сакс, – мягко произнес Мейер, – если вы не в курсе, следствие уже и так идет. И ваша супруга является его фигуранткой.
– Скажите, мистер Леви, почему она обратилась к вам? – повернулся к доктору Клинг. – Что за беда с ней случилась?
– Она мне сказала, что в Новый год приняла твердое решение – обратиться к врачу за медицинской помощью. На нее было больно смотреть. Она мне показалась такой красивой, но при этом совершенно беспомощной и очень одинокой!
– Я не мог с ней больше жить! – всплеснул руками Сакс. – Я ведь тоже не железный! Это было невыносимо. Я не справлялся. Именно потому мы и подали на развод. Я не виноват в том, что случилось с ней.
– Вас никто ни в чем и не обвиняет, – мягко проговорил Леви, – ее болезнь была застарелой, и она страдала от нее задолго до того, как встретила вас.
– Так чем она болела, доктор? – спросил Мейер.
– Не говорите им! – вскричал археолог.
– Дэннис, у меня нет другого выхода…
– Вы не обязаны отвечать на их вопросы! Зачем марать ее имя? Пусть ее запомнят красивой, очаровательной женщиной, а не… – Дэннис резко замолчал.
– А не кем? – повернулся к нему Мейер.
В кабинете повисла тишина.
– А не кем? – повторил вопрос детектив.
– А не закоренелой наркоманкой, – тяжело вздохнув, покачал головой Леви.
Чуть позже, в тиши следственного отдела, детективы ознакомились с дневником доктора Леви, в котором он описывал лечение Тинки.
5 января
Пациентку зовут Тинка Карин Сакс. Разведена, есть дочь пяти лет. Проживает в нашем городе и ведет активную трудовую жизнь. Последнее стало одной из причин, по которой пациентка вплоть до настоящего времени воздерживалась от обращения к врачу. При этом она заявила, что в Новый год приняла окончательное решение навсегда избавиться от пагубной привычки. Наркотики принимала с семнадцати лет, в данный момент имеется зависимость от героина.
Я объяснил ей, что в настоящее время наиболее эффективным методом лечения наркозависимости является применение морфия или метадона. Оба препарата показали себя адекватными заменителями любых видов наркотиков и их сочетаний, которые прежде принимали пациенты. При этом я отметил, что предпочитаю лечение с помощью морфия.
Она спросила о степени болезненности процесса лечения. По всей вероятности, она уже однажды пробовала избавиться от зависимости путем резкого отказа от приема наркотиков, но это вызвало у нее такие страдания, что она их просто не смогла перенести. Я честно ответил ей, что симптомов т. н. ломки полностью избежать не удастся. Ни морфий, ни метадон не смогут предотвратить тошноту, рвоту, диарею, слезотечение, расширение зрачков, насморк, зевоту, озноб, обильное потоотделение и другие классические проявления абстиненции. При использовании морфия ломка проходит тяжелее, но уже через неделю наступает относительное облегчение. С метадоном симптомы наркотического голодания будут проявляться не столь остро, но после курса лечения она будет еще долго ощущать недомогание.