Что тут делать? Две коровы из трёх она продала и в Боброцск умотала. Я уж подавал на неё бумаги, но баб-то беглых не так как мужиков ищут. Говорят, в казённом кабаке с кем-то спуталась. Так и пропала.
А бабка Аксинья осталась. Что с ней приключилось, то мне словом трудно рассказать. Может, бес в неё вселился или что, но после побега дочки она даже и говорить почти перестала, всё больше шипела на прохожих, камнями да коровьим дерьмом кидалась.
Последнюю бурёнку она вроде бы продала, уж точно не помню, а остальной скот сгинул — передохли и свиньи, и козы, и куры. Соседи ей корки сухой давать не хотели, надеялись, что Господь ли, чёрт ли, приберут её поскорее. Но она как-то жила еще два года, видно, были добрые души. А три года назад пропала. Была и не стало. Как выглядывать-то в окна она перестала, так соседи зашли внутрь, чтоб схоронить, но — пусто. Бабки нет, а куда она могла деться? К тому времени из дому она уж не выходила.
— Так и не нашли её? — спросил Фёдор.
— Нет. Говорят, прямиком в ад провалилась. С тех пор изба стоит пустой. Отец Феофаний уж и кропил её святой водой, и молитвы читал... Э-э-э, да всё без толку... Соседи-то врали, что в окнах, бывает, мелькнёт Аксинья... вот никто селиться и не захотел.
Между тем пустой двор уж показался впереди. Он был заметен отсутствием стёкол в окнах, открытой, перекосившейся дверью, сорной травой, выросшей повсюду, даже и на тропинке до крыльца, и той неухоженностью, той печалью, какая всегда появляется вокруг покинутого жилья.
Подойдя к калитке, запалили факелы, но перед избой встали в нерешительности.
— Обойдём для начала вокруг? — предложил Фёдор, заглядывая в глаза спутникам.
Никто не спешил лезть внутрь, и все кивнули.
Дом был довольно большой, выстроенный буквой «Г», где короткая черта была хозяйской половиной, а длинная предназначалась для скотины. Внутрь вели две двери: одна в сени, вторая в хлев. Никаких других построек на дворе не было, но Фёдор с Антипом всё ходили вокруг.
— Там... там... есть что-то, — сказал староста.
— Видел?
— Нет, но... кажется.
— Если кажется — креститься надо, — сказал Фёдор, и сам последовал своему совету.
Они бы ещё долго ходили вокруг, если бы на дороге не начали собираться люди. Старики и старухи с босоногими карапузами потихоньку сходились поглядеть на работу защитников. Уже слышались пересуды и слова: «Черта пришли ловить»! Дальше ждать было никак нельзя.
— Ну, с богом, — ещё раз перекрестился Фёдор и сделал шаг к провалу двери.
Внутри на пределе видимости мелькнуло что-то серое, и солдат резко отшатнулся, выставив вперед тесак.