В больнице у меня взяли кровь и мочу на анализы, сделали рентген, КТ-исследование и уйму других тестов, на которые ушло почти 12 часов. После трех безуспешных попыток извлечь гравий из моего тела персонал больницы сдался. Я был подавлен, мое сознание мутилось, и боль не отпускала, и все это представлялось мне кошмаром, порождением одурманенного воображения.
Наконец, хирург-ортопед, главврач больницы, провел ортопедическое и неврологическое обследование. Неврологических нарушений он не обнаружил. Затем он закрепил на экране мои рентгеновские снимки. Один из них особенно привлек мое внимание – поперечный вид грудины, боковой вид среднего отдела позвоночника. Я увидел, что позвонки T8, T9, T10, T11, T12 и L1 были сжаты, с трещинами и деформациями. Главврач озвучил диагноз: «Множественные компрессионные переломы в грудном отделе позвоночника, позвонок T8 разрушен больше чем на 60 %».
Я тогда подумал, что все могло быть хуже. У меня вполне мог быть разрублен спинной мозг, и я бы умер или был парализован. Затем главврач взял мои КТ-снимки, на которых были несколько костных фрагментов позвоночника вокруг потрескавшегося позвонка T8. Я знал, что сейчас услышу. На самом деле мы могли бы произнести это одновременно.
«В таких случаях обычно требуется тотальная ламинэктомия с имплантацией стержней Харрингтона».
У меня было несколько видеозаписей ламинэктомии, проводимой в хирургических ситуациях. Я знал, что это радикальная операция, в ходе которой весь задний участок каждого позвонка отпиливается и удаляется. Хирург использует набор столярных лезвий и циркулярных мини-пил, чтобы срезать кости и оставить гладкую рабочую поверхность. После чего он вводит стержни Харрингтона, сделанные из ортопедической нержавеющей стали. Их закрепляют шурупами и зажимами по обеим сторонам позвоночного столба, чтобы стабилизировать большие трещины позвоночника или сильные искривления, возникшие в результате травмы. И наконец, с тазовых костей срезаются костяные фрагменты и собираются вокруг стержней.
Сохраняя спокойствие, я спросил врача, насколько длинные стержни понадобятся.
«От 20 до 30 сантиметров, от основания шеи до крестца», – сказал он.
А затем объяснил мне, что, по его мнению, эта процедура вполне безопасна. На прощание он попросил выбрать день из трех последующих для операции. Я помахал ему рукой и сказал спасибо.
Однако я был не доволен и попросил пройти обследование у лучшего доступного невропатолога. После осмотра и изучения рентгеновских снимков он откровенно сказал мне, что с вероятностью более 50 % я никогда не смогу ходить, если откажусь от хирургического вмешательства. Он объяснил, что позвонок T8 был сжат как заклинок: впереди столба сплющен, а сзади расширен. Если я встану, предупредил он меня, позвоночник не выдержит веса моего корпуса и мой хребет сломается. Очевидно, ненормальный угол T8 изменил обычную грузоподъемность сегментов позвоночника. Согласно этому специалисту, деформация вызвала структурный дисбаланс, из-за которого фрагменты позвонков войдут в область спинного мозга и вызовут мгновенный паралич. Паралич охватит тело ниже позвонка T8.