– Да, привет, мелкий, – отозвался Артем. – Ты как там?
– Я хорошо. Скажи, а ты знаешь, где находится Антверпен?
– Знаю, конечно, – удивленно ответил Артем. – Он расположен между Голландией и Бельгией, но принадлежит Бельгии. А с чего вдруг тебя это заинтересовало?
– Просто так, – уклончиво произнес Гришаня.
– Ну раз просто так, не мешай. У меня завтра тест по геометрии.
– О’кей. – Грищаня отложил телефон и задумался.
Выходило, что Максим Ильич сказал отцу неправду. Он собрался уехать вовсе не в Саратов, а далеко, за границу. Но зачем было врать? Зачем скрывать истину от начальника и лучшего друга? На память Гришане сами собой пришли слова, которые любила повторять ему мама: «Кто обманет в малом, обманет и в большом». Получается, папин зам – ненадежный человек. Если он смог обмануть его в такой мелочи, то вдруг он обманывает его и по-крупному? Например – украл лекарство и молчит себе, переведя все стрелки на ни в чем не повинную медсестру?
Гришаня сам изумился, как эта ужасная мысль пришла ему в голову. Подозревать Максима Ильича в воровстве? Известного хирурга, уважаемого всеми человека? Но куда он мог деть коробку с ампулами? Унести к себе домой? Вряд ли – на проходной с самого первого дня пропажи дежурит усиленная охрана. Гришаня сам видел двух суровых парней в камуфляже. Они всех просили раскрыть сумки и показать их содержимое. Тогда, значит, он спрятал ампулы где-то здесь, в больнице. Наверняка у себя в отделении. Где же, где? От напряжения у Гришани разболелась голова. Рука тоже начала болеть. Пора было делать обезболивающий укол, но медсестра все никак не шла. Позвонила мама, спросила, как там ее малыш. Гришаня сердито ответил, что все в порядке. Потом принесли обед. Гришаня ел рыбный суп, а мозг его лихорадочно перебирал все возможные варианты – куда Максим Ильич мог спрятать лекарство. В своем кабинете? Запер, например, в шкаф. Или поставил под стол. Или отнес в сестринскую и положил за кушетку. Все варианты казались ему малоправдоподобными и рискованными. Но ничего более оригинального на ум не приходило.
Гришаня не заметил, как наступил вечер. Нянечка принесла ужин. Зашла дежурная медсестра.
– Укол надо?
– Надо.
Гришаня подставил ей зад и мужественно вытерпел болючий укол.
– Спокойной ночи, – сказала сестра и погасила свет.
Голоса в коридоре постепенно стихли. Гришаня лежал с темноте с открытыми глазами и думал о папином заме. Недаром Ирке он так не понравился. Она художница, у нее чутье на людей. При слове «художница» что-то кольнуло Гришаню под ложечкой. Он не понял, отчего но вдруг почувствовал невероятное волнение, и сел на кровати. Перед его глазами отчетливо встал тот день, когда они с ребятами навещали детдомовцев. Вот последняя палата, где лежат сейчас Нина и Марина. Вот Алка в атласном платье. Вот Артем со своими фокусами. А вот и Ира – просит табуретку, чтобы повесить свою картину на место старого и страшного замка. И тут входит Максим Ильич…