Игорь развесил на веревке в коридоре их пляжные полотенца. Поставил на огонь чайник и полез в холодильник за продуктами. Сегодня была его очередь готовить. У него это неплохо получалось. Правда, не всегда хватало времени. Что-то обязательно отвлекало. Но сегодня, когда на улицу не сунешься, он решил Машу побаловать. Через два часа убрал кухню, накрыл стол и пошел за ней в спальню. Наверняка после душа уснула под шорох дождя. Это ее всегда убаюкивало.
Но Маши в спальне не оказалось. И в большой комнате тоже.
– Маша, ты где?
Игорь обошел по очереди все комнаты и нашел ее на веранде.
Ее они с отцом уже пристраивали сами. Огромную, всю из стекла. И Маша теперь сидела в самом центре в плетеном кресле, как в огромном аквариуме. Только вода была не внутри, а снаружи. И намокшие деревья казались гигантскими водорослями.
На коленях у Маши стоял ноутбук. Она даже не заметила, как он подошел к ней. Вздрогнула, когда он тронул ее за плечо.
– Ты чего здесь затихла?
Игорь попытался заглянуть в монитор, но Маша неожиданно закрыла ноутбук.
– Я? Просто сижу, читаю, – ее взгляд вильнул в сторону гигантского стекла, в которое молотил дождь. – Интересно.
– Понятно, – он не стал допрашивать, это было не в его правилах. – Идем ужинать. Я наготовил всего…
За ужином Маша была непривычно молчаливой. Это было совершенно на нее непохоже. Он даже заволновался.
– Да здорова я, Игореша! Просто я тут наткнулась в интернете на интересную статью, – она подняла на него таинственно поблескивающие глаза. – Статья написана была давно одним новгородским краеведом – Пушкаревым. Слышал о таком?
– Нет.
– Почему? – Она терзала зубами кусочек вяленой говядины. – Он много материалов собрал о вашем крае. Временной отрезок гигантский просто. Первые документы датируются тысяча девятьсот семнадцатым. И по сей день все что-то ищет, пишет, изучает.
– И чем тебя так заинтересовали его статьи?
Он с удовольствием ужинал. Ему нравилось не просто есть, а именно трапезничать. В рабочие будни приходилось хватать еду на лету. Иногда не мог вспомнить вечером, чем обедал. Поэтому такие вот редкие часы неторопливого приема пищи он превращал в церемонию. Важна была последовательность: сначала легкий салат, потом основное блюдо, следом десерт. И уж конечно никаких посторонних разговоров. Ему это категорически не нравилось. Поэтому он и не хотел погружаться в разговор о неизвестном ему краеведе. Спросил просто из вежливости. И едва не поперхнулся, когда Маша ответила.
– Он очень много писал о вашем поселке. Особенно о твоем прадеде и прапрадеде. Нехорошо писал, Игореша. Если бы они были теперь живы, то запросто могли бы подать на него в суд. За нанесение оскорблений.