— Как зачем, — лениво ответил Толстой, не открывая глаз. — Родители таким образом могут попасть на территорию гимназии и посмотреть всё ли с нами хорошо.
— Что с нами может случиться? — удивился я. — Мы же под защитой князя.
— Да были, знаешь ли, случаи в истории, — неохотно ответил Иван. — Не у нас, конечно, но всё же.
Я представил, что могут сделать с детьми взрослые Одаренные учителя, у которых по какой-то причине ну, скажем, поехала крыша, и поежился.
Нет, лучше в эту сторону не думать.
— К тому же родители Романа обязательно захотят с тобой поговорить.
— С чего бы это? — удивился я.
— Михаил, — Иван открыл левый глаз и покосился на меня. — Я в курсе, что между вами связь.
— Сам догадался? — уточнил я.
— Подслушал разговор доктора и директора, — признался Иван. — Но у меня и до этого были подозрения. Не знаю, что это за место, но Дубровский отсюда не вылазит. А учитывая, что сюда можно попасть только вместе с тобой…
— Это был единственный вариант его спасти, — я пожал плечами, делая мысленную отметку, что Толстой знает слишком много. — Иначе…
— Да я в курсе, — отмахнулся Иван, открывая второй глаз и предпринимая повторную попытку подняться на ноги. — Помню, как здесь очутился. Кстати, где мы?
Стоило Толстому задать этот вопрос, как я почувствовал мелькнувшее в ауре Рив напряжение.
— Где-то, — расплывчато ответил я, сам не зная ответа на этот вопрос. — Так что там с балом, Вань?
— А что с ним? — удивился Толстой, всё же поднимаясь на ноги и неспешно направляясь обратно к Дубровскому.
— Ну там же надо танцевать, — терпеливо пояснил я. — А я не умею.
— О! — глубокомысленно изрек Толстой, подходя к Роме. — Ну, тут я тебе не помощник!
— Рив? — я со смущением посмотрел на принцессу. — Ты же умеешь танцевать?
Амазонка посмотрела на меня с недоверчивым прищуром, словно говоря: Ты уверен, что хочешь задать мне этот вопрос?
— Ну а что? — я покосился на Толстого, который резко передумал прикасаться к Дубровскому и сейчас с любопытством прислушивался к нашему разговору. — Бал — это тот же самый бой! Только вместо мечей… эээ, танцевальные туфли!
Рив едва заметно усмехнулась, но меч свой точить перестала.
— Точно-точно, — приободрился я. — От ужасной музыки то клонит в сон, то взрываются барабанные перепонки. Безумная толпа стремится оттоптать тебе ноги и оторвать рукав от… м-м-м…
— Фрака, — подсказал Толстой.
— Вот-вот, — я, видя, что Рив отложила меч и не спеша пошла мне навстречу, приободрился. — И приходится биться до последнего стоптанного каблука, до последнего, оставшегося на ногах музыканта!