И самое обидное было то, что пришедшего в себя Толстого Асклепий Иванович всего лишь послушал и спросил:
— Самочувствие?
— Есть хочу, — мрачно ответил Иван, подозрительно косясь на меня.
— Принимать трижды в день, — доктор выдал Ване целую охапку склянок. — Там все пронумеровано. Пропустишь день, считай весь курс коту под хвост. Ровно через две недели на заключительный сеанс укрепления.
— Ладно, — хмуро бросил Толстой, сгребая таблетки, сделанные, как я понял, из специальных специй. — А он?
— Мне нужно провести ещё парочку тестов и взять кровь, — рассеяно отозвался Асклепий Иванович, теряя к Ивану интерес. — Сударь, я вас больше не задерживаю.
Я же выбрался из больницы ближе к вечеру.
И то, по моим ощущениям, оставил в руках этого изверга несколько литров своей драгоценной кровушки и пару миллионов сгоревших нервных клеток.
Было дико интересно, что сейчас происходит, но вместо того, чтобы броситься к стеле или бежать к Агапычу за информацией, я нашёл свою пятёрку и предложил им сходить в зал.
Ребят даже уговаривать не пришлось, и через пару минут мы уже заходили в Физкультурный зал.
Дуэльная площадка и несколько рингов были заняты тренирующимися старшеклассниками, а тренажёры, как обычно, пустовали.
Мы тут же заняли площадку и, решив возобновить тренировки с прокачки спины, принялись вполголоса обсуждать текущую ситуацию.
— Мирон?
— Ну я типа подошёл с протезом к Тарасу Ивановичу…
— И? — вот ей-богу, столько всего нужно обсудить, а наш здоровяк с чего-то решил начать мямлить!
— Деньги нужны, — вздохнул Мирон. — А ещё Тарас Иванович сказал, что согласен со мной заниматься, только если я возьму создание механизированного протеза на дипломную работу.
— Ты же согласился? — уточнил я, восхищаясь про себе удаче кузнеца.
Во-первых, ему не придется ломать голову над ежегодным проектом, защищать который обязаны все гимназисты.
А во-вторых, наш кузнец, если не накосячит, может стать специалистом по созданию протезов!
Может я, конечно, и ошибаюсь, но по-моему — это ну нереально круто.
— Нууу, — замялся Мирон, крутя в руках гантели. — Там же учиться надо будет…
— Фил, Слав, вы с ним говорили уже на эту тему?
— Не слушает, — с плохо скрываемой обидой отозвался Фил, а Славик согласно кивнул. — Мол, он Воин, а не мастеровой.
— Так, — я закончил второй подход приседаний и уставился кузнецу в глаза. — Мирон, ты дурак?
— Чего сразу дурак? — недовольно заворчал здоровяк.
— А ты сам посуди, — я растопырил пятерню прямо перед его лицом. — Первое, — я загнул большой палец, — это уникальная профессия. Будешь помогать таким же Воинам, как твой отец. Не всем везет найти целителя, который вырастет только что потерянную конечность.