В книге «Приемы стрельбы из пистолета» А. Потапов указывает, что отклонение корпуса назад при стрельбе из пистолета «с одной руки» является правилом: «Поскольку рука с пистолетом вытянута вперед, корпус необходимо несколько отклонить назад – иначе не будет равновесия, и все система будет неустойчива. Чтобы изготовка была достаточно устойчивой, стрелок распределяет вес системы стрелок – оружие таким образом, чтобы на левую стопу приходилась несколько бо́льшая нагрузка. Равновесие будет более устойчивым, если при откинутом назад корпусе таз будет несколько выдвинут вперед»[54].
На известной картине И. Е. Репина «Дуэль Онегина и Ленского» изображение Ленского, изготовившегося к стрельбе, наглядно демонстрирует возможность получения подобного ранения.
Можно возразить, что Лермонтов не собирался производить выстрел в Мартынова, и поэтому ему незачем было придавать телу положение, удобное для результативной стрельбы.
Между тем в стрессовом состоянии человеку свойственно возвращаться к усвоенным навыкам.
Несмотря на то что Лермонтов провел в юнкерской школе всего два года, он хорошо владел оружием, так как при обучении в военно-образовательных учреждениях стрелковой подготовке отводилась особая роль.
Павел Цацулин, бывший военнослужащий одного из советских спецподразделений, в своей книге описал историю о помешанном на чистоте начальнике тира, который терпеть не мог, когда стреляные гильзы валялись на полу в его безупречно чистом тире. Он требовал, чтобы офицеры, практиковавшиеся в стрельбе, после выстрелов убирали стреляные гильзы. В дальнейшем двое из этих офицеров были убиты в перестрелке. Когда нашли их тела, в карманах погибших были обнаружены подобранные ими в ходе боя гильзы.
Любые привычки можно довести до автоматизма.
Поскольку Мартынов являлся майором в отставке, предполагалось, что дело будет рассматриваться в гражданском суде.
Действительно, изначально дело было передано в Пятигорский окружной суд и его уже начали рассматривать.
В литературе есть мнение, что решение о передаче дела для рассмотрения в военный суд являлось предвзятым и неправомерным.
Вместе с тем в правилах о подсудности, действовавших в то время, существовало условие, согласно которому, если преступление совершено группой, в которую входит военнослужащий, то дело подлежит рассмотрению в военном суде. Это правило действует и сейчас.
Поскольку Глебов являлся офицером, соответственно дело подлежало рассмотрению в военном суде.
Логика в этом присутствует, поскольку именно военный суд сможет более тонко учесть личность подсудимых-военнослужащих и особенности совершенных ими деяний с учетом военной обстановки.