Отдельно стоит упомянуть о «летучем отряде» Лермонтова, которым до него командовал разжалованный Руфим Иванович Дорохов, послуживший прототипом Долохова в романе Л. Толстого «Война и мир». Руфим Дорохов так характеризовал Лермонтова: «Славный малый – честная, прямая душа – не сносить ему головы. Мы с ним подружились и расстались со слезами на глазах. Какое-то черное предчувствие говорило мне, что он будет убит. Да что говорить – командовать летучею командою легко, но не малина. Жаль, очень жаль Лермонтова, он пылок и храбр, – не сносить ему головы». По словам современников, первая встреча Дорохова с Лермонтовым также чуть не окончилась дуэлью. Дорохову показалось, что новоприбывший поручик Лермонтов ведет себя высокомерно и насмешливо. В дальнейшем знакомство Лермонтова с Дороховым переросло в дружбу.
Когда Дорохова ранили, по приказу генерала Галафеева Лермонтов получил «в наследство», как он сам писал, отборную команду охотников, состоящую из 100 казаков, – «разный сброд, волонтеры, татары и прочие, это нечто вроде партизанского отряда».
По сути, это был прообраз современного спецназа, который использовался для разведки, завязки боя и других специальных боевых задач.
Лермонтов умел привязать к себе людей, совершенно войдя в их образ жизни. Он спал на голой земле, ел с ними из одного котла и разделял все трудности похода.
В походе Лермонтов ходил «то в красной канаусовой рубашке, то в офицерском сюртуке без эполет, с откинутым назад воротником и переброшенной через плечо черкесской шапкой…».
Со слов артиллерийского офицера К. Х. Мамацева, записанных В. А. Потто, Лермонтов никогда не подчинялся никакому режиму, и его команда, как блуждающая комета, бродила всюду, появлялась там, где ей вздумается, в бою она искала самых опасных мест и находила их чаще всего у орудий Мамацева. 27 октября 1840 года последний арьергардный батальон, при котором находились орудия Мамацева, слишком поспешно вышел из леса, и артиллерия осталась без прикрытия. Чеченцы разом изрубили боковую цепь и кинулись на пушки. В этот миг Мамацев увидел возле себя Лермонтова, который точно из земли вырос со своею командой. «И как он был хорош в красной шелковой рубашке с косым расстегнутым воротом; рука сжимала рукоять кинжала. И он, и его охотники, как тигры, сторожили момент, чтобы кинуться на горцев, если б они добрались до орудий», – вспоминал Мамацев.
Не менее опасные вылазки предпринимались Лермонтовым и в свободное от службы время.
Однажды вечером во время стоянки Михаил Юрьевич предложил некоторым лицам в отряде: Льву Пушкину, Глебову, Палену, Сергею Долгорукому, декабристу Пущину, Баумгартену и другим – пойти поужинать за пределы расположения лагеря.