Простившись с Николаем, Андрей поужинал и стал думать о незнакомке. Всеобъемлющее чувство ожидания счастья вновь захлестнуло его. Андрею хотелось опятьувидеть голубоглазую красавицу. Мысли о ней не отпускали весь вечер. Черкасов думал только о девушке. Как она оказалась на тропинке? В памяти в деталях всплывали очертания ее худенькой фигуры, ее милого личика.
Андрей забыл о том, что приехал на село с целью заняться в тишине своими опытами по астральным путешествиям. Наработанный материал он собирался применить на практике. Но теперь совсем не мог размышлять о своих исследованиях.
Весна пробуждала в нем неясный трепет, беспричинную тоску, нарушавшую безмятежный покой его сердца. Появлялись странные, мешавшие работать мысли, непонятные, неосознанные до конца желания. Хотелось ликующей радости, блаженства. Но серьезность Андрея, его привычка жить отшельником отпугивали окружающих, у него не было подруги, не было настоящих друзей. Он не нуждался в общении. И только весной появлялось чувство одиночества.
Вот уже несколько лет подряд каждую весну Андрей Черкасов чувствовал холодящую душу тоску и не мог ничего с собой поделать. Когда невнятное весеннее беспокойство чересчур одолевало его, он бросался к любимой науке, пытался с головой погрузиться в ее беспристрастное спокойствие. Андрей гнал тоску и с надеждой ждал лето, потому что летом его весенние волнения забывались и на смену им приходили новые научные идеи.
В апреле Андрей завершил новый проект по теории нейролингвистического программирования людей и согласовал работу по исследованию души, но тоска, осязаемая каждой клеточкой тела, вновь обрушилась на него. Радостный смех, веселье, влюбленные парочки на улице словно ножом резали его сердце. Взяв отпуск, он бежал на Родину в надежде в тиши уединенной сельской жизни освободиться от суеты большого города, опять обрести покой и привычную тягу к работе.
Андрей встал ранним утром по многолетней привычке рано вставать. Острое желание опять увидеть вчерашнюю голубоглазую незнакомку не отпускало его. Он наконец-то сбрил свою недельную щетину, хотя и не любил бриться, тщательно причесался, наспех перекусил и в ожидании чуда пошел на то место, где встретил вчера девушку. Рядом была небольшая полянка, окруженная высокими березами. На краю полянки росла величественная сосна, а под ней располагалась скамейка, заботливо сделанная руками какого-то доброго человека. Именно сделанная умелым сельским плотником, а не стандартная, заводская, каких немало в скверах и парках Москвы.