– Обнадеживает, – пробормотал Хельден, который, в отличие от меня, особого восторга при мысли о полете на драконе не испытывал.
Дарах отошел к центру поляны и вслед за дядей принял свой второй облик. Я зажмурилась – так ярко сверкала на солнце золотая чешуя. Ульмы окружили дракона, закрепляя на его спине и под лапами что-то вроде сбруи, а к нам подошли попрощаться друзья.
– Мы будем очень ждать вас на нашу свадьбу, – крепко сжав мои ладони, сказала Теа. – Обещайте, что вернетесь!
– Тем более я должен тебе чашечку пахвы, – добавил Рой, глаза которого подозрительно блестели.
– Где ты достанешь ее посреди ульмийского леса? – засмеялась я.
– Не достану – придется научить ульмов ее готовить.
– Ну ради такого зрелища я точно вернусь!
Рой и Хельден положили друг другу руки на плечи, постояли так с минуту, обмениваясь им одним понятными взглядами.
– Береги себя, дружище, – наконец тихо сказал Рой. – И заботься о Ксандре.
– Буду, – серьезно кивнул в ответ Хельден. – И вы двое себя берегите.
Почтительно поклонившись Унфивиэль и Энафриэлю, мы еще раз оглянулись на остающийся позади рай – белые пики башен, выныривающие из изумрудного моря листвы, мостики, перекинутые через искрящиеся водопады, деревья-исполины, застывшие по краям цветущей поляны…
До скорого, Ульм-Дхар, место, где я была очень счастлива. Мне будет тебя недоставать.
Подхватив крутившегося под ногами фурса, я подсадила его на спину Дараха, затем при помощи Хельдена вскарабкалась в седло сама, радуясь, что в дорогу надела мужской костюм. Отсюда, с покатого хребта дракона, земля уже казалась такой далекой, что я испуганно вцепилась в ремни «поводьев». И только когда Хельден уселся позади меня и уверенно обвил рукой мою талию, немного расслабилась.
Фобос же как ни в чем не бывало нырнул в прикрепленную к седлу сумку, словно каждый день путешествовал вот так, верхом на драконе.
– Ну что? Летим? – пророкотал Дарах, повернув к нам свою огромную морду и обдав наши лица жарким дыханием.
– Летим! – дружно ответили мы.
Теплые губы Хельдена коснулись моей щеки, и я расслышала его негромкое «люблю тебя» прежде, чем могучее существо под нами одним рывком взмыло в воздух.
И мы полетели.