В ожидании ванны я раскинулась на кровати, насколько позволяла ее ширина, и каждая мышца моего тела, казалось, блаженно застонала. Вот бы остаться в этой таверне еще на пару дней! И почему блага цивилизации, воспринимаемые как данность, начинаешь ценить, лишь оказавшись в столь далекой от них реальности?
И все же… Удивительно, но именно здесь и сейчас, в этом диком мире, среди странных и чужих мне людей, я вдруг почувствовала себя такой живой, какой давно не была там, в своей прежней жизни…
Служанка принесла мне и мыло, и даже пузырек с какой-то ароматной, обильно пенящейся жидкостью, вполне справившейся с ролью шампуня. Разомлев после теплой ванны, я спала сном младенца большую часть ночи. А вот ближе к утру стали мучить кошмары, в которых я видела то окровавленную, глядящую с тревогой Виссу, то тлеющие угольки глаз мурдисов, окружающих меня в темноте, то огромного ворона, который вдруг превращался в высокую мужскую фигуру, закутанную в черные одежды… Кажется, я металась и стонала во сне, а проснувшись, увидела прямо перед собой, в сером предрассветном сумраке, светящиеся алым глаза – и закричала, испуганно вскинув руки.
– Тише, тише! Ксандра, это я, Хельден! – неожиданно послышался успокаивающий голос, и кто-то крепко обнял меня, не давая выпустить на волю огонь. В нос ударил волшебный запах леса и трав, который я бы не спутала ни с одним другим, и я с облегчением обмякла в объятиях охотника.
– Я ведь могла тебя обжечь. – Мой шепот прозвучал виновато.
– Не страшно, – усмехнулся Хельден, подтягивая меня к себе поближе – теперь я практически сидела у него на коленях. – Мне трудно навредить. Что случилось? Плохой сон?
– Ага. Мне снилась Висса… и тот ворон в лесу… и мурдисы. А тут ты со своими глазами… То есть не подумай, обычно они меня не пугают, просто…
– Я понял. Знаешь что, давай-ка ложись, а я побуду здесь какое-то время, постерегу твой сон. Если хочешь, конечно.
– Хочу, – поспешила согласиться я, и охотник легко, словно куклу, уложил меня на кровать, накрыл сползшей в ноги простыней.
Только сейчас я увидела, что он обнажен до пояса, и покраснела, вспомнив, что и на мне из одежды – лишь тонкая сорочка, которую принесла вчера служанка. И с каких это пор я стала такой стеснительной? Будто никогда голого мужчину не видела. Хотя – стоило это признать – мужчин с настолько совершенной фигурой я прежде и вправду не встречала…
– А где Фобос? – вдруг спохватилась я, отрывая голову от подушки.
– Должно быть, выбрался поохотиться, – кивнул в сторону окна Хельден. – Не волнуйся, уверен, с рассветом он вернется. А ты пока поспи. Все эти твари и долгая дорога тебя, наверное, здорово измотали.